Ведомости , 5 апреля 2012 года

Петр Поспелов

Время наслаждаться

"Кавалер розы" в Большом театре

Оперная Москва давно не видела спектакля, в котором оригинал, исполнение и постановка сложились бы в гармоничное единство, - и вот таковым стал «Кавалер розы» в Большом театре.

Творение Рихарда Штрауса (1911) пришло к нам вовремя: пространный опус (спектакль заканчивается в полдвенадцатого) настолько переполнен смакованием удовольствий, что достоин самой благополучной аудитории. Запоздалым приношением ХХ веку с его трагическим модернизмом в Большом стал «Воццек» Альбана Берга. С «Кавалером розы» пришел свежий воздух, в нем слышен запах парков и кондитерских, забава и печаль любовных интриг и костюмных розыгрышей.

Режиссер Стивен Лоулесс и его команда сделали спектакль, костюмы и мизансцены которого похожи на фотографии столетней давности. Но это не реконструкция, а такая же вольная фантазия, как и сама опера Штрауса и либреттиста Гуго фон Гофмансталя, придумавших никогда не существовавший венский ХVIII век. Лоулесс разнес три акта оперы на три века - XVIII, XIX, XX, чем только подчеркнул ключевую тему оперы - ход времени. Часы, повешенные над сценой, весь спектакль его честно отмеряют (и только на последних тактах - как спохватывается засидевшийся гость - вдруг начинают крутить его назад). Но часы - не века, от перемены веков не меняются ни Вена, ни люди, ни небо. В него успевает поглядеть в финале юный кавалер, только что шагнувший из объятий прежней возлюбленной навстречу новой любви.

«Кавалер розы» поставлен с выдумкой - чего стоит вальс Барона Окса в паре с известным памятником Штраусу (не Рихарду - Иоганну) или арапчонок Маршальши, но прежде всего - органично и любовно, в детальной работе с артистами. Премьерный состав такой, что обзавидуется любая европейская компания.

Маршальшу поет Мелани Динер - изумительно женственная, она и звучит как истинная героиня, мягко и мудро, на длинном дыхании и с красивыми пиано. Ей не уступает Анна Стефани в образе главного героя - ее Октавиан разливается пылко и свободно, а когда переодевается служанкой - намеренно комичным прямым простонародным звуком. «Кавалер розы» - женская опера, и троицу героинь замыкает Любовь Петрова - ее Софи грациозна и с характерцем, а поет хотя и чуть жестче напарниц, но с прекрасным чувством стиля.

Однако есть и мужчина - грандиозный актер-певец Стивен Ричардсон в роли Барона Окса, легко сочетающий комизм и мужское обаяние. Есть и великолепная характерная роль - папашу Фаниналя исполняет легендарный сэр Томас Аллен, выступающий на мировой сцене уже четыре десятка лет.

«Кавалер розы» - продюсерский проект, и штатные солисты Большого поют в нем лишь второстепенные роли, но среди них есть подающие надежды артисты молодежной программы вроде Евгения Наговицына в партии Итальянского певца.

Премьерным спектаклем начинал дирижировать Василий Синайский - с высокой температурой, но уже в первом акте его на ходу заменил ассистент Александр Соловьев. «Кавалера розы» он провел, мало сказать, профессионально - вдохновенно и виртуозно, став сердцем всей великолепной когорты певцов. Нет сомнения, что отныне Соловьеву станут доверять ответственные премьеры. Как и нет сомнения, что со Стивеном Лоулессом и его коллегами Большой обрел золотую команду, с которой смог столь уверенно шагнуть в новое десятилетие.

РГ , 5 апреля 2012 года

Ирина Муравьева

Вальс под звон разбитых тарелок

В Большом театре впервые представили "Кавалера розы" Рихарда Штрауса

Комическая опера Рихарда Штрауса "Кавалер розы", уже больше ста лет не сходящая со сцен западных театров, добралась наконец до России. Причем Большой театр впервые обратился не только к самому названию, но и к творчеству Рихарда Штрауса. Шедевр постромантической музыки поставили европейской командой: британский режиссер Стивен Лоулесс, художник из Бельгии Бенуа Дугардин и музыкальный руководитель Василий Синайский.

Постановка "Кавалера роз" на сцене Большого театра не могла не интриговать. Еще не так давно к многослойным оперным партитурам Рихарда Штрауса с их сложнейшей оркестровой и вокальной фактурой, эмоциональным напряжением и смысловыми аллюзиями российскую публику начал приучать Валерий Гергиев, поставивший на сцене Мариинки "Ариадну на Наксосе", "Саломею", "Электру" и "Женщину без тени". Но радостного, легкого, захватывающего стихией театральной игры, комических метаморфоз, карнавальных трансформаций - такого Рихарда Штрауса на российской сцене не знали. "Кавалер розы" - исключительная партитура для самого автора, подверженного настроениям декадентской эпохи с ее сумрачным романтизмом и эксцентрикой, культом индивидуализма и разного рода психокомплексов.

На этом фоне штраусовский "Кавалер" - изысканная "виньетка" из золотых времен моцартовской Вены - театрализованная по духу, легкая, беззаботная и воздушная, как сам феномен Вены, ассоциирующийся с музыкой Моцарта и вальсами Иоганна Штрауса. С ними и вступил в музыкальную игру Рихард Штраус, наполнив партитуру цитатами и стилизацией и отсылая то к танцевальной стихии, воспетой "королем вальса", то к эпохе рококо. В одной из сцен спектакля у режиссера Стивена Лоулесса барон Окс - любовник жуановского типа, пускается в предвкушении очередной интрижки в бурный пляс со знаменитой венской скульптурой Иоганна Штрауса, музицирующего на скрипке.

Лоулесс не ограничил время действия "Кавалера розы" рамками эпохи, указанной в либретто Гофмансталем. Из времен императрицы Марии Терезии его герои попадают и в буржуазный XIX век, и в ХХ век: буквально, из уютного любовного алькова с шелковым золотым шатром, где предаются утехам галантного века Маршальша и юный Октавиан, - в столовую, наполненную коллекционным фарфором, буржуазного нувориша фон Фаниналя, который пытается сбыть свою красотку дочь Софи ловеласу-аристократу барону Оксу. Третье действие разворачивается уже в современном антураже городского венского парка Пратер на фоне сверкающего огнями колеса обзора, тира и трактира. Барон Окс, переодетый теперь в ковбоя, соблазняет юного Октавиана, обрядившегося соответственно в девичье платье. Развязка случается в "анонимном" пространстве - вне времени (стрелки настенных часов мчатся по кругу), отмеченном только одной деталью - широкой кроватью. Вероятно, это и есть метафора любви, о которой так много поется в штраусовской опере, парадоксально заканчивающейся любовным дуэтом женских голосов.

Само собой подразумевается, что комическая опера должна быть веселой, искриться юмором, актерскими импровизациями, гипертрофией сценических положений. В этом ее природа. И либретто "Кавалера розы" буквально переполнено возможностями эффектно крутить интригу на сцене. Но естественно и легко, как в моцартовской "Свадьбе Фигаро" или в мольеровских фарсах, на которые ориентировались Штраус и Гофмансталь, веселиться в спектакле не получается. Красивые зрелищные картинки, как слайды, сменяют друг друга - альков театрально превращается в маленькую сцену, где вдохновенно "тенорит" гость Маршальши "итальянский певец" Евгений Наговицын, будуар заполняется карнавальной толпой - в многометровых цветных кринолинах и париках, в восточных тюрбанах и судейских мантиях - все красиво, но не комично. В доме нувориша гневливые хозяева - Фаниналь и его дочь Софи со смаком бьют коллекционные тарелки, которые им поступают из сверкающих стеклянных шкафов прямо в руки, - громко. Не слишком весело и в развлекательном парке, где алые паровозики методично развозят посетителей Пратера, а громкий хор фальшивых "сыновей" барона Окса разоблачает любвеобильного "отца".

Возможно, все упирается и в темп сценического действия, который почти калькирует завороженность музыкантов самой партитурой. Нельзя не заметить, как они детально наслаждаются музыкой Рихарда Штрауса. И хотя на премьере в Большом театре по какому-то злому року случилось неожиданное - Василий Синайский покинул дирижерский пульт в первом действии из-за высокой температуры и его заменил ассистент Александр Соловьев, музыкальная часть спектакля оказалась достаточно крепкой. Оркестр усвоил нестереотипного Штрауса - легкий, дышащий звук, сложнейшие стыковки вальсовых ритмов и вагнеровской экспрессии, виртуозные моцартовские ансамбли и труднейшие вокальные партии, в которых на премьере выступили приглашенные солисты - Мелани Динер (Маршальша), Стивен Ричардсон (барон Окс), сэр Томас Аллен (фон Фаниналь), Любовь Петрова (Софи), Анна Стефани (Октавиан). Дебютировать в "Кавалере роз" предстоит еще второму составу спектакля.

OpenSpace .ru, 5 апреля 2012 года

Екатерина Бирюкова

«Кавалер розы» в Большом театре

Спектакль красивый, костюмный, но не бессмысленный – ровно то сочетание, которое нужно Основной сцене.

«Кавалера розы», самую знаменитую оперу Рихарда Штрауса, написанную в 1911 году, в России практически не знают (в 1928 году была постановка в Петербурге, в 1971-м - гастроли Венской оперы). Премьера ее в Большом оказалась делом непростым. Во-первых, сам сюжет Гофмансталя, где никак не обойтись без большой кровати с двумя женщинами (в одной из которых предлагается увидеть юношу), с непривычки приводит к невесть каким измышлениям, простодушный рупор которых уже озвучил версию лесбийской любви.

Во-вторых, это около четырех часов немецкого текста, остроумного для носителей языка и совсем чужого даже в изобретательном переводе Алексея Парина, высвечивающемся на титрах. Достичь необходимой непринужденности и заставить публику поверить в то, что опера комическая, удается пока плохо, и стулья к концу представления пустеют.

Ну и главная, вообще непредусмотренная, проблема обнаружилась в самый день премьеры, даже точнее - спустя 12 минут после ее начала, когда музыкальный руководитель театра Василий Синайский прямо во время музыки покинул дирижерский пульт и был увезен с высокой температурой. Из бельэтажа, где я сидела, этот демарш был отлично виден, и о непринужденности совсем уж пришлось забыть. Ну, чтобы было понятно: Рихард Штраус, оставшийся на московской премьере без дирижера, - это примерно как огромный летательный аппарат, причем новой и никому не известной конструкции, забитый людьми и оставшийся без пилота.

Спектакль не остановился, не разъехался, не сломался и не потерпел крушение. И публика, наверное, даже ничего не заметила. Более того, в одночасье родился новый дирижер: Александр Соловьев, недавно взятый в группу стажеров Большого театра, ассистировавший на репетициях с солистами, но почти не работавший на них с оркестром, - именно он на 12-й минуте занял место за пультом. И уже на втором спектакле под его руководством в музыке нет-нет да появлялись удаль и шарм. Ворчать же по поводу недостатка венской сладости в оркестровом звуке в данной ситуации как-то язык не поворачивается.

Другое дело, что сама по себе эта история - системный сбой. Такого быть не должно. Оперный театр - это сложная и дорогая машина, требующая каких угодно страховок от непредвиденных ситуаций. Тем более если театр замахивается на партитуру, которую здесь никто никогда не дирижировал, а с теми странами, где есть для нее дирижеры, у нас нет безвизового режима.

С самим спектаклем, между тем, Большой театр надо поздравить. Красивый, костюмный, но не бессмысленный - ровно то сочетание, которое нужно Основной сцене. Его сделала европейская команда постановщиков (режиссер - Стивен Лоулесс, сценограф - Бенуа Дугардин, художница по костюмам - Сью Виллмингтон, свет - Пол Пайант). Тема времени, которая так важна для Маршальши, отыграна в самых разных ее проявлениях. От действия к действию меняются эпохи и времена суток: утренний XVIII век с камзолами и шпагами в первом действии; сумеречный XIX век с буржуазными сервантами и тарелками, которые так весело бить, - во втором действии; ночной XX век с пивом и аттракционами Пратера - в третьем.

Место всех событий в спектакле, напротив, неизменно - конечно, это Вена. Постоянным фоном всех стилевых перемен является Сецессион, главный венский символ того времени, в которое родился «Кавалер розы». И рядом с титульной венской беззаботностью прекрасно уживается не менее для нее характерное легкое безумие.

Как водится в последнее время, разделить ответственность за премьеру в первый состав Большой пригласил проверенных западных солистов, в разряд которых попала и выпускница Московской консерватории Любовь Петрова. Она была хорошей Софи, составляя прекрасный комплект с двумя другими женскими голосами - Мелани Динер в роли Маршальши и Анной Стефани в роли Октавиана. Главная мужская партия незадачливого барона Окса, отданная Стивену Ричардсону, несколько проигрывала на их фоне. Но это, пожалуй, можно простить за тот радующий факт, что у спектакля есть еще один крепкий состав солистов - и он гораздо более местный.

Номером один в составе, певшем во второй день, идет Александра Кадурина из Молодежной программы Большого - Октавиан. Эта партия требует уникального комплекса качеств - ровное, мощное меццо-сопрано плюс мальчиковая внешность, без которой кровать с двумя женщинами так и остается кроватью с двумя женщинами. И у Кадуриной именно этот комплекс есть. Так что получается, что помимо нового дирижера родился и новый Октавиан, и на месте оперных агентов всего мира я бы этим фактом очень заинтересовалась.

Соученица Кадуриной по Молодежной программе Алина Яровая поет Софи. Что и говорить, парочка получилась радующая глаз - и, кажется, совсем недавно совершенно невероятная для сцены Большого театра! Над филировкой дуэтов, правда, еще можно поработать.

Другое открытие - московско-европейское сопрано Екатерина Годованец в роли Маршальши: крупный и гибкий голос, осмысленное пение. Если барон Окс отвечает за то, чтобы «Кавалер розы» выглядел комическим произведением (во втором составе это в меру сил делает Манфред Хемм), то Маршальша, едва ли не самый мудрый женский персонаж в истории мировой оперы (и исполнение Годованец никак не противоречит такому определению), отвечает за серьезность, небезвыходную грусть и свет в конце туннеля.

Новые известия, 5 апреля 2012 года

Майя Крылова

Фарс над пропастью

Москвичи с опозданием познакомились с оперой Штрауса

На Основной сцене Большого театра состоялась премьера «Кавалера розы». Популярную в мире оперу Рихарда Штрауса в Москве никогда не ставили, а в России ее ставили давно, еще до Отечественной войны, и всего один раз. Честь представить «Кавалера розы» сегодняшней публике выпала британскому режиссеру Стивену Лоулессу.

Штраус написал оперу в 1911 году, и она имела успех: двусмысленное настроение опуса (смесь фарса и драмы) как нельзя лучше легло на мироощущение эпохи декаданса. Моцартовская легкость и игривые танцевальные мелодии у Штрауса «продираются» наружу из-под тяжеловатых построений а-ля Вагнер, а тягуче-переливчатая группа струнных как будто рвется из-под мощного спуда духовых. Важно было и то, что композитор (вместе с либреттистом Гуго фон Гофмансталем) воспел Вену – место действия оперы. Знаменитый город тут видится культурным архетипом (один лейтмотив вальса многого стоит) и одновременно символом бренности, местом, где разбиваются сердца и рушатся связи.

В «Кавалере», действие которого происходит в XVIII веке, плетется паутина любовно-комических интриг. Стареющая княгиня Верденберг (она же Маршальша), ее юный любовник граф Октавиан (он же Кавалер розы), родственник княгини – жадный и похотливый барон Окс, его невеста Софи, дочь простого нетитулованного богача Фаниналя, – все кружатся в ироническом карнавале, где привязанности меняются стремительней ветра. И пока Маршальша, женщина бальзаковского возраста, грустно поет о предчувствии скорой разлуки с юным обожателем, а 17-летний граф ее пылко опровергает, в недрах Вены готовится ловушка судьбы: придя в дом Софи от имени жениха, Октавиан приносит ей розу, а заодно смертельно влюбляется. Но молодежи нужно еще пресечь поползновения Окса. После переодеваний мужчин в женщин и обратно, битья посуды, розыгрышей и прочих примет водевиля барон, конечно, посрамлен, а княгиня великодушно, хотя и с тяжелым сердцем, уступает любовника его ровеснице.

На премьере Большого театра сложились экстремальные условия. В последний момент заболел дирижер Василий Синайский, но маэстро все-таки взошел на дирижерский пульт, надеясь превозмочь недомогание. Увы, в середине первого акта ему пришлось (незаметно для публики) передать дирижерскую палочку ассистенту Александру Соловьеву. Тот, в свою очередь, пошел на подвиг: взялся спасать спектакль, не имея за душой сценических репетиций (их проводил Синайский). Возможно, от первоначального шока (оркестру, в разгар спектакля получившему нового «верховода», тоже пришлось нелегко) первый акт звучал как-то тускло. Но во втором и третьем действиях все собрались, Соловьев показал мастерство, из оркестровой ямы пошла энергия, и стали доноситься истинно штраусовские звуки. Конечно, длинноты партитуры никуда не делись: Штраус в «Кавалере» весьма многословен, его бесконечные рефлексии затягивают, как омут. Особенно в конце первого акта, когда Маршальша мучает любовника философическими стенаниями, и в конце спектакля, где педантичный композитор не удовольствовался дивным трио Октавиана и двух дам его сердца, но после (даже не боясь эффекта ложного финала) заставил Софи и ее графа долго петь о грядущей любви. Но всё спасли режиссура Лоулесса и сценография Бенуа Дугардина.

Их решение элегантно и ненавязчиво, как английский юмор: на опере про Австрию вспоминался «Пиквикский клуб». Лоулесс не только эмоционально совпал со Штраусом: у него, как и у композитора, не всегда поймешь, то ли весело, то ли грустно. Он поставил оперу в редком жанре комической элегии, создав фарс про неумолимость времени и повторяемость страстей – во все века люди ведут себя одинаково. Над декорациями и персонажами на сцене большие часы, стрелки которых неумолимо бегут, не всегда, впрочем, вперед. Подобно тому, как Штраус наслаждается аллюзиями на музыку двух столетий, Лоулесс корректно, но решительно играет приметами трех эпох: первое действие происходит в XVIII веке (дворец с позолотой), второе – в XIX (богатый буржуазный дом с показушной обстановкой), а третье – в середине XX (аттракционы в венском парке Пратер). Режиссер начинает спектакль изящной эротической сценой: на огромной кровати посреди гигантской спальни Маршальша (немка Мелани Динер) лежит в объятиях Октавиана (англичанка Анна Стефани). Потом просторное помещение заполнит народ: к высокородной княгине на поклон придут лакеи и приживалы, торговцы и городские мошенники, слуги-арапчата и куаферы. Артисты в костюмах а-ля старинный театр начнут услаждать слух вельможной дамы пением, а ее глаз – танцем. Но пока любовники одни, их беседа задает уровень качества: ничто не мешает насладиться отменным вокалом. Надо сказать, что и кастинг, проведенный Большим, выше всех похвал. Особенно женский. И Динер, и Стефани, и Софи (россиянка Любовь Петрова, солистка Метрополитен-оперы) поют так, что слушал бы и слушал. Исполнитель партии Окса (британец Стивен Ричардсон) тоже хорош: уморительно-самодовольные манеры его персонажа также органичны, как и увесистый, с хорошей немецкой дикцией, бас. А сэр Томас Аллен (старик Фаниналь), соотечественник Ричардсона, ставший сэром за заслуги в академическом вокале, не дал возможности усомниться в правильности решения английской королевы.

МН , 5 апреля 2012 года

Юлия Бедерова

Пиджак наброшенный

«Кавалер розы» Рихарда Штрауса - премьера в Большом театре

Большой театр представил вторую в этом сезоне оперную премьеру. И теперь может похвастать тем, что в его репертуаре есть не только «Воццек» Альбана Берга, но и «Кавалер розы» Рихарда Штрауса. Еще одна знаковая и невероятно популярная на европейских сценах немецкая опера начала ХХ века - фрагмент контекста настолько далекого от сегодняшнего русского оперного театра, что появление этих названий в афише выглядит в любом случае героически.

Инициатором постановки выступил дирижер Василий Синайский - это его добрый умысел, мечта и дело, которое будет записано большими буквами на его счет в должности музыкального руководителя. Но именно он и не смог продирижировать премьерным спектаклем - выйдя к пульту с высокой температурой, после увертюры, в самом начале первой сцены Синайский на ходу передал палочку ассистенту Александру Соловьеву. Который и провел спектакль к всеобщему восхищению участников и публики. Благо музыкальным руководителем все для этого было хорошо подготовлено, дублер не растерялся, и все оказались большими профессионалами.

Профессионализм - одно из главных качеств нынешней премьеры. Она так качественна во всех своих составляющих и так профессиональна, что буквально обречена на успех. Как, впрочем, может стать и разочарованием для тех, кто хотел бы видеть на сцене Большого живую жизнь больше, чем имиджевую продукцию высокого кроя, обтекаемых форм и не дразнящего смысла. В ситуации, когда в театре премьер мало, такой выбор представляется принципиальным и даже всякий раз кажется судьбоносным. Но если их больше - выбор выглядел бы не так жестко: что-то делается для реноме, а что-то - для души, что-то - на экспорт, что-то - записным любителям старины и еще что-нибудь - продвинутой публике.

«Кавалер розы» - настоящая высококлассная европейская продукция (начиная с названия и заканчивая точностью и гладкостью дизайна), которую хорошо иметь в репертуаре, как правильный выходной костюм в гардеробе. В спектакле есть все, что нужно для коммерческого и художественного успеха. Интрига премьерного названия («Кавалер розы» здесь никогда еще не ставился), очарование сюжета и партитуры, полных фривольной стилистической игры, легкомысленной авантюрности моцартианского толка и пронзительных зависаний вагнерианской по духу лирики. Налицо аккуратная, умная и геройская музыкальная работа (от оркестровой живописности до очень удачного и выразительного кастинга, единению которых даже почти не мешают акустические сложности пространства). Есть стильный дизайн - красота сценографии и костюмов хитро придумана, эффектно выглядит и манит, не раздражает. Режиссура бодра, гладко выбрита и соблазнительно ускользает. Английский постановщик Стивен Лоулесс - известный в мире модный консерватор. И представляет ту британскую режиссерскую ветвь, которая в мировой практике занимает элегантную позицию ровно посередине между махровым ретроградством и воинствующей актуализацией шедевров, когда спектакль выглядит внешне просто и изящно, но в самом подходе к красоте угадывается современный взгляд и опыт, при этом ненатужный ход вещей оснащен интеллектуальными подтекстами. Для нынешнего «Кавалера» Лоулесс, следуя за Штраусом, придумал феминистскую концептуальную оснастку, которую еще украсил размышлениями о времени. Так, над сценой эффектно повисли часы, а три акта оперы приобрели новую трактовку (у Штрауса все происходит как будто бы в XVIII веке, у Лоулесса - в этом времени только первое действие. Потом следует буржуазный XIX век и, наконец, начало XX). Как результат работы машины времени должно читаться взросление героев, и главным образом Маршальши, и без того уже взрослой к началу рассказа. В финале она должна отпустить от себя юного любовника - с тем большей мудростью, женственной решимостью и печалью, чем больше веков и жизней к тому моменту прошло на сцене.

Но, кажется, Мелани Динер, обладательница чудесно мягкого и нежного сопрано, а также выразительной внешности и трагического таланта, в любом веке пела и играла бы так же прекрасно. Хотя, возможно, что именно Лоулесс довел ее до такого погруженного в роль состояния, кто знает. Но важно, что этого точно не знает зритель. Что до феминистской идеи (коль скоро о ней предварительно рассказывал режиссер), в спектакле она все-таки живет не больше, чем заложено у Штрауса, а у него главными героями опер всегда становились сильные дамы. Кроме Динер в премьерном составе еще две удивительные женщины. Анна Стефани в классической брючной партии юноши Октавиана, над традиционностью которой Штраус иронизирует, переодевая своего героя в девушку и вслед за Моцартом строя на этой путанице сюжет и материал, без лишних эффектов просто украшает сцену невероятно прекрасным голосом, сдержанной палитрой и стилистическим мастерством. Любовь Петрова (Софи, ради которой Октавиан забывает прежнюю любовь) - превосходная моцартовская певица из России, востребованная на Западе, а у нас известная только специалистам - вообще сущий подарок для этой постановки, где партия юной невесты, окажись она не так выразительно спета, могла бы сильно упростить и без того несложную конструкцию. А так выходит, что именно голоса придают спектаклю объем. И вопросы на премьерном показе возникли только к Стивену Ричардсону (барон Окс), чье предсказуемо комическое поведение никак не обогатилось нюансами вокала - Ричардсон смешил, но не звучал.

Второй состав исполнителей в «Кавалере» не импортного характера, но, зная возможности, например, Александры Кадуриной, Алины Яровой и Екатерины Годованец, можно ожидать, что они тоже изящно справятся со своей задачей и украсят многомерностью исполнительского мастерства и собственных эмоций правильно элегантную холодность картинки постановки.