Мистификация литературная. Литературные мистификации и псевдонимы Отметьте литературные мистификации русских авторов

Муниципальное Общеобразовательное Бюджетное Учреждение

«Средняя школа № 54»

г. Оренбург

Тема исследовательской работы:

« Искусство литературных мистификаций »

Ибрагимова Ольга

Место учёбы: ученица 8А класса

МОБУ «СОШ № 54»

г. Оренбург

Руководитель:

Калинина Ирина Борисовна

учитель русского языка

и литературы

2015-2016 уч. год

1. Введение.

1.1. Мистификация - что это?.......................................... 3

1.2. Цель и задачи. ……………………………………. 4

1.3. Гипотеза……………………………………………...4

1.4. Объект исследования. ……………………………....4

1.5. Предмет исследования. ……………………………..4

1.6. Методы исследования. ……………………………...4

2.Основная часть.

2.1.1. Почему литературная мистификация до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства?........5

2.1.2.Литературная мистификация является синтетическим видом искусства. ........6

Общие закономерности искусства литературной мистификации.

2.2.1.Причины мистификаций. ………………………7

2.2.2. Особые приёмы литературной мистификации...8

2.2.3. Разоблачение мистификаций…………………....9

Раскрытые литературные мистификации……….9

3. Заключение.

4. Список используемой литературы.

Введение.

Мистификация - что это?

Однажды на уроке литературы, когда мы изучали жизненный и творческий путь А.С. Пушкина, учительница литературы Ирина Борисовна, упоминая о дяде поэта, Василии Львовиче Пушкине, который в свое время сам был известным поэтом, рассказала, что он был владельцем рукописи памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», которая сгорела во время пожара Москвы 1812 года и что существует версия, что автором «Слова о полку Игореве» был сам Василий Львович. В этот период в русской и европейской литературе было много литературных подделок или литературных мистификаций. А так как мистификации мне интересны, я решила продолжить работу над этой темой.

Следует уточнить, что же такое литературная мистификация. Обычно так называются литературные произведения, авторство которых умышленно приписывается какому-либо лицу, реально существующему или вымышленному, или выдается за народное творчество. При этом литературная мистификация стремится сохранить стилистическую манеру автора, воссоздать - или создать с нуля - его творческий образ. Мистификации могут производиться с совершенно разными целями: ради наживы, для посрамления критиков или в интересах литературной борьбы, от неуверенности автора в своих силах или по определенным этическим мотивам. Основное отличие мистификации от, например, псевдонима, - это принципиальное саморазграничение настоящего автора от собственного произведения.

Мистификация всегда была в той или иной степени свойственна литературе. Собственно говоря, что такое литературное произведение, как не попытка убедить кого-то - читателя, критика, самого себя - в существовании придуманной писателем реальности? Поэтому нет ничего удивительного в том, что появились не только сочиненные кем-то миры, но и фальшивые произведения и придуманные писатели. Все, кто руководствовались желанием приписать автору произведение, им не написанное, останавливались на том, что создавали произведение и ставили на нем не свои имена, а имя упомянутого автора. Другие не пытались публиковать стихи под собственным именем, а всегда подписывались именами вымышленных персонажей. Третьи называли свои стихи «переводами» из зарубежных авторов. Некоторые авторы пошли дальше, став «иностранцами», пишущими на русском языке. Мне захотелось поподробнее узнать об искусстве литературных мистификаций. Я обратилась к Интернету и нашла малоизвестные, и даже уникальные издания, на основе которых я и написала свою научную работу.

Целью моей работы является: выявить общие закономерности искусства литературной мистификации

Задачи:

Узнать как можно больше данных о литературных мистификациях.

Раскрыть особенности искусства литературных мистификаций.

Описать особенности искусства литературных мистификаций.

Доказать, что литературная мистификация является синтетическим видом искусства.

Выявить как можно больше причин появления литературных мистификаций.

Установить, как происходит разоблачение мистификации.

Найти как можно больше литературных мистификаций.

Систематизировать собранный материал.

Гипотеза исследования: Искусство литературных мистификаций – это синтетическое искусство, которое существует очень долго и имеет свои законы и каноны.

Объект исследования: Литературные мистификации.

Предмет исследования: Литературные мистификации как искусство.

Методы исследования:

Комплексный анализ - рассмотрение объекта с разных точек зрения.

Имперический метод – сбор данных и информации о предмете исследования.

Метод обработки данных.

Метод индукции – метод, при котором общий вывод строится на основе частичных предпосылок

Метод обобщения – метод, при котором устанавливаются общие свойства предмета.

Основная часть.

Литературная мистификация как искусство.

Почему литературная мистификация до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства?

«Литературные мистификации существуют столько же, сколько и сама литература». Этой фразой начинается, чуть ли не каждая статья о литературных мистификациях, и с ней невозможно не согласиться. Как только книги стали печататься, появились и литераторы, которые пожелали разыграть современников, а чаще – и потомков. В том, чтобы «дурачить» одновременно как можно большее количество людей, видимо, есть какая-то притягательная сила. «Читатель, … смейся: верх земных утех из-за угла смеяться надо всеми », – откровенно писал Пушкин. Разумеется, причины, толкавшие писателей на мистификационные розыгрыши, были, как правило, серьёзнее и глубже, но и любовь к шутке сбрасывать со счетов нельзя.

И тут невольно приходит на ум вопрос: почему литературная мистификация, существуя не одну тысячу лет, до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства (ведь описано, например, – и довольно обстоятельно – искусство войны, которое, как и искусство мистификации, во многом опирается на интуицию)? В большинстве статей лишь рассказываются истории тех или иных давно разгаданных литературных мистификаций, в лучшем случае предлагается их классификация по признаку, кому приписывается литературное произведение: писателю, историческому лицу или вымышленному автору. Между тем, у литературных мистификаций есть свои общие ограничения и особенные возможности, свои правила и свои приёмы, – свои законы жанра. Достаточно сказать, что в литературной мистификации само художественное произведение становится укрупнённым знаком, которым в жизни – в игре – оперирует мистификатор, а общее мнение об этом художественном произведении является таким же предметом игры, как и само произведение. Другими словами, в «табели о рангах» этой игры литературная мистификация стоит выше самого художественного произведения. И у этой игры – свои умельцы и неудачники, свои мастера и даже гении. Разумеется, литература – не единственный род искусства, вводивший в заблуждение множество людей; мистификаторы бывали в живописи и в музыке, в археологии и в кино, и даже в науке. Но мои интересы связаны, прежде всего, с литературой.

Литературная мистификация является синтетическим видом искусства.

Литературная мистификация является синтетическим видом искусства? Для начала нужно узнать, что же такое синтетический вид искусства. Синтетические искусства - это такие виды художественного творчества, которые представляют собой органическое слияние или относительно свободную комбинацию разных видов искусств, образующих качественно новое и единое эстетическое целое. В самом деле, если для того, чтобы написать значительное литературное произведение, достаточно таланта и ручки (гусиного пера, карандаша, пишущей машинки, клавиатуры компьютера), то мистификатор должен обладать ещё и умением вводить в заблуждение большое количество людей вне самого процесса создания литературного произведения. Если писатель владеет искусством игры в Слове, то мистификатор должен обладать ещё и искусством игры в Жизни, поскольку литературная мистификация – коллективная игра, ведущаяся сразу и в жизни, и в литературе. Причём в игре невольно принимают участие не, только те, кто предлагаемую им мистификацию принимают за чистую монету, но и те, что «на стороне» мистификатора, посвящённые в мистификацию. Их может быть мало, один-два человека, или, как в шекспировской мистификации, – десятки, но, за редкими исключениями, они всегда имеют место.

Ланн Е. Л. "Литературная мистификация".

Дмитриев В. Г. Скрывшие свое имя: Из истории псевдонимов и анонимов / Дмитриев, Валентин Григорьевич, Дмитриев,В.Г. - М.: Наука, 1970. - 255с

«Александр Пушкин. Конёк-Горбунок», 3 издание; М., ИД КАЗАРОВ, 2011

Ю. Данилин Клара Газуль \ Жозеф Л"Естранж \ Гиакинф Магланович \ © 2004 ФЭБ.

Гилилов И.М. Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса (2-е издание). М.: Межд. Отношения, 2000.

Энциклопедия псевдонимов русских поэтов.

Козлов В.П. Тайны фальсификации: Пособие для преподавателей и студентов вузов. 2-е изд. М.: Аспект Пресс, 1996.

РЕЦЕНЗИЯ

На научно-исследовательскую работу Париловой Екатерины Юрьевны ученицы 10 класса МОУ «Рудногорская сош»

Тема: «Искусство литературных мистификаций».

Работа Париловой Екатерины посвящена искусству литературных мистификаций.

Ни на одном языке нет исчерпывающего обзора литературных подделок. Причину нетрудно установить: наука о литературе бессильна произвести проверку всего своего архива. Бессильна потому, что эта проверка предполагает наличие первоисточников, т. е. рукописей, не возбуждающих сомнения в подлинности. Но какое необозримое количество таких рукописей потеряно безвозвратно! И, в результате, история мировой литературы, зная о фальсификации многих памятников, старается о ней забыть.

Цель исследования: выявить общие закономерности искусства литературной мистификации.

Задачи исследования: узнать как можно больше данных о литературных мистификациях; раскрыть особенности искусства литературных мистификаций; описать особенности искусства литературных мистификаций; доказать, что литературная мистификация является синтетическим видом искусства; выявить как можно больше причин появления литературных мистификаций; установить, как происходит разоблачение мистификации; найти как можно больше литературных мистификаций; систематизировать собранный материал.

При написании научно-исследовательской работы ученица использовала следующие методы: 1) Комплексный анализ; 2) Имперический метод; 3) Метод обработки данных; 4) Метод индукции; 5) Метод обобщения.

В работе дано обоснование актуальности исследуемой темы, выдвинуты цели, поставлены задачи, сформулирована гипотеза; определены методы, объект и предмет исследования; дан обзор литературы по теме. Материал в работе изложен с соблюдением внутренней логики, между разделами существует логическая взаимосвязь. Прослеживается эрудированность автора в рассматриваемой области. На мой взгляд, работа не имеет недостатков. Мною не обнаружено в ней ошибок или неточностей. Рекомендую использовать материал данной научно-исследовательской работы учителям русского языка и литературы.

Рецензент: Зиатдинова Татьяна Александровна, учитель русского языка и литературы МОУ «Рудногорская сош»

текстологическая критика текста − это отрасль филологических наук, изучающая произведения письменности и литературы в целях восстановления истории, критической проверки и установления их текстов, используемых затем для дальнейшего исследования, интерпретации, публикации и других целей.

Тридцать лет назад специалисты и архивные работники определили, что нашумевшие личные дневники Адольфа Гитлера оказались подделкой. Однако это далеко не единственная мистификация, от которой пострадала литература, как художественная, так и документальная. Вот самые знаменитые обманы, которые чернят историю мировой литературы, начиная со средних веков.

Личные дневники фюрера

В 1983 году газета "Стерн" опубликовала статью об уникальной находке - 60 небольших блокнотах, являющихся личными дневниками Адольфа Гитлера со времен становления его партии в 30-х годах, до окончания Второй мировой войны. Газета заплатила обнаружившему дневники (в якобы разбившемся самолете) журналисту Герду Хайдеманну целое состояние. Как только фрагменты дневников были опубликованы и представлены на рассмотрение работникам немецкого архива, оказалось, что записи не просто подделаны, но и подделаны крайне грубо - почерк фюрера не похож, куски текста были украдены из ранее опубликованных материалов, а бумага и чернила оказались слишком современными. Судьба состояния, полученного за дневники, неизвестна, однако Хайдеманн со своим подельником были осуждены и отправлены в тюрьму.

История Маленького Деревца, мальчика-сироты из племени чероки

Впервые история сироты из племени чероки, который пережил бедное детство под присмотром бабушки и дедушки, была опубликована в 1976 году. Представленная в качестве мемуаров история получила хвалебные отзывы критиков и читателей, стала изучаться в школах. Было продано 9 миллионов копий первого издания. В 1991 году оказалось, что автором книги был не Форест Картер, а Аса Картер - знаменитый член ку-клукс-клана и соратник Джорджа Уоллеса. Знаменитая расистская фраза Уоллеса «Сегрегация сегодня, сегрегация завтра и сегрегация всегда» была написана именно Картером. Выдумкой оказалось не только имя автора, но и язык и культура племени чероки, описания которых подверглись критике со стороны его подлинных представителей.

Последние приключения короля диких земель

Легендарный офицер, путешественник и политик Дэви Крокетт стал героем мифов и соавтором собственной биографии. Однако почетное место в этом списке занимает небольшое описание его последних приключений перед смертью во время защиты крепости Аламо. Пролог к книге утверждает, что события были списаны напрямую из личного дневника полковника Крокетта, что только способствовало утверждению его статуса народного героя и легендарного защитника Техаса. Опубликованная сразу после смерти Крокетта книга стала очень популярной. В 1884 году оказалось, что автор приключений Ричард Пенн Смит написал их всего за 24 часа, консультируясь с историческими документами, устными легендами и собственным воображением.

В 1794 году Уильям Генри Айрленд, сын издателя и поклонника Шекспира Сэмюэла Айрленда, подарил отцу уникальную бумагу - закладное письмо, подписанное рукой самого Уильяма Шекспира. Потрясенный отец был полон восторга, ведь до сих пор документов, написанных рукой мастера, сохранилось немного. Младший Айрленд объявил, что обнаружил документ в коллекции знакомого и впоследствии предоставил еще массу документов за авторством Шекспира. Среди них были и переписка с королевой Елизаветой I, с женой автора, рукописи трагедий и даже новые, неопубликованные пьесы: «Генри II» и «Вортигерн и Ровена».

Отец с сыном стали популярны среди лондонской элиты, но ненадолго. В 1796 году Эдмонд Меллоун обнародовал доказательства того, что документы не являются оригиналами и вынудил Айренда-младшего признаться в подделке документов, которые он создавал, чтобы обратить на себя внимание строгого и холодного отца.

Автобиография эксцентричного миллиардера

В 1971 году малоизвестный писатель по имени Клиффорд Ирвинг сообщил издательству "МакГроу-Хилл", что знаменитый затворник-миллиардер, бизнесмен, кинематографист и авиатор Говард Хьюз, который ушел в отшельничество больше десяти лет назад, попросил его стать соавтором своей автобиографии. Издательство не могло отказаться от такой возможности и подписало контракт с Ирвингом. Ирвингу почти удалось обвести всех вокруг пальца, если бы сам Говард Хьюз не решился нарушить многолетнее молчание. В телефонном интервью с журналистом он рассказал, что не имеет никакого отношения к своей "автобиографии" и не знаком с Клиффордом Ирвингом. После разоблачения Ирвинг сел за решетку на 2,5 года.

Смертельная подделка

Состоящие из 24 глав, раскрывающих секретный план захвата правительств мира еврейской элитой, «Протоколы Сионских Мудрецов» занимают место, пожалуй, самой опасной и влиятельной литературной подделки в истории человечества. Оказалось, что поддельный документ был составлен работающим на секретную полицию Российской Империи журналистом Матвеем Головиным. Исследователи прослеживают в «Протоколах» влияние нескольких несвязанных между собой источников, от памфлета Вильгельма Марра и работы еврейского автора Теодора Герцля до антисемитской брошюры Германа Гедше и сатирической работы французского автора, высмеивающего Наполеона III. Написанные в качестве действительных протоколов секретной встречи сионских лидеров в Швейцарском городе Базеле в 1897 году «Протоколы» раскрывают несуществующий секретный план захвата власти над финансовыми, культурными и правительственными организациями под предводительством евреев.

Влияние «Протоколов» на историю

Публикация этих «Протоколов» привела к жестоким репрессиям против еврейского населения в царской России и продолжилась в период становления коммунистической партии. Связь сионских лидеров и угрозы коммунизма привела к тому, что «Протоколы» обрели популярность за океаном. Автомобильный магнат Генри Форд, до этого не раз публиковавший антисемитские статьи, заказал публикацию полумиллиона копий «Протоколов» в Америке. Несмотря на то что доказательства подделки этого собрания документов появились практически сразу после публикации, популярность «Протоколов» только увеличивалась. «Протоколы» были неотъемлемой частью нацистской пропаганды, и Гитлер даже цитировал их в своей книге. По сегодняшний день многие по-прежнему принимают эту литературную мистификацию за подлинную работу.

Завещание императора Византии

В эпоху средневековья конфликт между церковью и европейскими правителями из-за власти на континенте стал накаляться. Церкви удалось одержать верх благодаря древнему, но крайне удачно оказавшемуся под рукой вовремя документу. Вено Константиново оказалось дарственным актом императора Константина Папе Сильвестру, в котором повествуется о чудесном излечении императора от проказы и обращении его в христианскую веру. В связи с обретением веры император завещал Сильвестру и церкви земли, богатства и контроль над империей. Константин готов был отдать и корону, но папа благостно отказался от мирской власти, приняв, однако, наивысший церковный сан и контроль над большей частью западной империи.

Несмотря на то, что о даре Константиновом до 8 века ничего не было известно, церкви удалось сохранить контроль над властью в западной Европе. В конце концов сами священнослужители обнародовали статус этого документа как поддельного, правда, не раньше XVI века.

Серебряный век любил розыгрыши и мистификации, но одна из них вышла за рамки приватного развлечения и превратилась в значимое событие литературной и культурной жизни 1910-х гг. Есть в истории Черубины де Габриак что-то, тревожащее сердце и через столетие с лишним: возможно, сами стихотворения, возможно, судьба их автора.

Переполох в редакции

В 1909-1917 гг. журнал "Аполлон", посвященный литературе, живописи и театру, занимал совершенно особое место среди печатных изданий российской столицы. Сегодня его назвали бы "культовым": публикация в "Аполлоне" означала чуть ли не автоматическое причисление начинающего автора к цеху поэтов. Однако напечататься в "Аполлоне" было непросто. В августе 1909 г. Маковский, исполнявший тогда обязанности не только издателя, но и главного редактора, получил письмо.

От прочего "самотека" оно резко отличалось и внешним видом - листки в траурных рамках, переложенные пряными травами, изящный почерк, и содержанием - стихи были утонченны и загадочны. Маковский был заинтригован, тем более, что вскоре незнакомка, назвавшаяся Черубиной, позвонила по телефону, а потом прислала еще одно письмо с замечательными стихами.

Когда Маковский показал стихи Черубины сотрудникам "Аполлона", среди которых был и М.Волошин, они поддержали его решение немедленно напечать их. Но сильнее, чем чеканные строки, увлекала личность их автора. Загадочная Черубина общалась с Маковским лишь по телефону, о себе говорила намеками, а в стихах писала о старинных гербах, исповеди в костеле и прочих экзотических для русского интеллигента вещах.

Наследница крестоносцев

Постепенно - из намеков, обрывков фраз, полупризнаний и метафор - сложился образ поэтессы. В роскошном особняке, куда нет доступа простым смертным, живет юная красавица с золотыми косами принцессы и зелеными глазами ведьмы. По происхождению она - знатная испанка, по вероисповеданию - страстная католичка, по призванию - поэт.

Увидев ее, невозможно не влюбиться, но она любит лишь Христа и всерьез размышляет о поступлении в монастырь. Ей не нужны гонорары - она несметно богата; ей не нужна слава - она выше этой ярмарки тщеславия. Этот образ настолько вписывался в стилистику декаданса, что в Черубину де Габриак влюбился не только Маковский, но чуть ли не вся редакция журнала.

Несколько месяцев длились "страсти по Черубине", исправно присылавшей новые стихи и создававшей новые поводы для волнений. То она тяжело заболела, упав без памяти после ночного молитвенного бдения; то она уезжает в Париж. Доведенный до исступления Маковский поклялся во что бы ни стало сорвать с Черубины покров тайны и пасть к ногам искушенной в "мистическом эросе" зеленоглазой наяды. Вскоре его желание исполнилось, правда, несколько неожиданным образом.

Дуэль и разоблачение

В ноябре 1909 г. в случилось неслыханное происшествие: М.Волошин, известный своим добродушным нравом и физической силой, подошел к Н.Гумилеву и отвесил ему пощечину в присутствии свидетелей. До драки между прославленными поэтами не дошло: их растащили, но дошло до дуэли, состоявшейся 22 ноября 1909 г. на Черной речке. Дуэль обошлась без кровопролития, но по Петербургу поползли слухи: дрались из-за женщины, из-за той самой Черубины. Но получалось, что оба ее знают?

Вскоре выяснилось, что с Черубиной был знаком и сам Маковский. Летом ему приносила свои стихи молоденькая учительница Елизавета Дмитриева: симпатичная, но хромая и, о ужас, бедно одетая. По мнению Маковского, настоящая поэтесса так выглядеть не могла, и стихи были возвращены автору. Если бы Дмитриева не входила в круг Волошина, на этом бы все и закончилось; но она рассказала историю неудачной публикации любившему розыгрыши поэту, и тот придумал летним коктебельским вечером "игру в Черубину".

О том, что Дмитриева и Волошин затеяли игру ради нее самой, а не ради публикации, говорит тот факт, что напечататься в "Аполлоне" Елизавета могла и под собственным именем - даже после неудачного первого визита. Ей достаточно было попросить своего возлюбленного Н.Гумилева, и тот уговорил бы Маковского разместить на страницах журнала пару ее произведений. Но просить Дмитриева не хотела.

Учительницу, жившую на скудное жалованье, прельщала возможность хоть ненадолго почувствовать себя роковой красавицей, играющей мужскими сердцами. Волошин придумывал темы, Елизавета писала стихотворения и интриговала Маковского по телефону, изображая загадочную аристократку. Но любой игре рано или поздно приходит конец. Сегодня сказали бы, что Волошин и Дмитриева создали "виртуальный персонаж".

Разразился громкий скандал. Вокруг Дмитриевой забурлил поток самых грязных сплетен: и стихи, дескать, за нее писал Волошин; и спала она с двумя поэтами одновременно; и страшна как жаба. Потрясенная девушка перестала писать стихи и надолго ушла из мира литературы. Судьба Дмитриевой сложилась печально: сосланная в Среднюю Азию, она умерла в 1928 г. в 41 год от рака печени, и могила ее не сохранилась. Все, что осталось - это легенда о гениальной красавице Черубине и ее стихи.

БОНУС

Огромный интерес вызывает сегодня ещё одна неординарная личность того времени Паллада Богданова-Бельская - .

"Шутка князя"
О книге "Оммер де Гелль, письма и записки", которая вышла в издательстве "Академия" в 1933 году. Это неизвестные документальные материалы французской путешественницы, в которых она описывает свой вояж по России в конце XIX века. Сенсационность содержания книги состоит в целом ряде "новых" фактов биографии классиков русской литературы. Например, тайный роман и французские стихи Михаила Лермонтова. Самые видные исследователи и литературоведы приняли за чистую монету эту мистификацию, которая была создана еще в XIX веке князем Павлом Петровичем Вяземским.

"Обожаемый сын"
Согласно положению самой престижной Гонкуровской литературной премии, ее нельзя получить дважды. Но в истории есть случай, когда писатель обошел этот закон, правда, благодаря скандальной мистификации. Это сын русской эмигрантки, ставший классиком французской литературы - Ромен Гари. Но главным мистификатором в семье писателя был не он, а его мать.

"Злые сонеты Гийома дю Вентре"
Сонеты французского поэта XVI века Гийома дю Вентре были изданы на языке оригинала с переводом в Комсомольске-на-Амуре в 1946 году. Настоящими авторами этой книги были двое заключенных, практически всю жизнь просидевшие в сталинских лагерях. Об удивительной жизни и творчестве этих людей, противостоявших превратностям судьбы - рассказ в программе.

"Ботанические мистификации"
На литературном вечере в Париже Владислав Ходасевич выступил с докладом, в котором рассказал о неизвестном поэте державинского круга Василии Травникове. Рассказ о трудной судьбе Травникова и анализ его стихов, по счастливой случайности обнаруженных Ходасевичем, вызвал восторженную реакцию критики, в особенности Георгия Адамовича. Через несколько лет Владимир Набоков публикует стихи и рассказ о знакомстве со своим современником - Василием Шишковым. И опять в первых рядах обманутых мистификацией стал Адамович. Этот блестящий критик, постоянно предъявлявший претензии к творчеству Ходасевича и Набокова, был ими проведен оба раза, под ботаническими псевдонимами.

. . .

Мистификация всегда была в той или иной степени свойственна литературе. Собственно говоря, что такое литературное произведение, как не попытка убедить кого-то — читателя, критика, самого себя, — в существовании придуманной писателем реальности? Поэтому нет ничего удивительного в том, что появились не только сочиненные кем-то миры, но и фальшивые произведения и придуманные писатели.

Первой литературной мистификацией многие исследователи называют гомеровские поэмы — личность Гомера была, по их мнению, придумана, а сочинения, ему приписанные, — плод коллективного труда, продолжавшегося, возможно, не одно десятилетие. Уж точно мистификация — пародийный эпос «Батрахомиомахия», или «Война мышей и лягушек», приписываемый поочередно Гомеру, древнегреческому философу Пигрету и целому ряду других, менее заметных поэтов.

В эпоху средневековья появление мистификаторов было «облегчено» отношением людей того времени к литературе: текст был священен, и Бог напрямую передавал его человеку, который, таким образом, был не автором, а лишь «проводником» Божественной воли. Чужие тексты могли заимствоваться, переделываться и видоизменяться совершенно спокойно. Не удивительно, что практически все популярные тогда произведения — как светского, так и церковного характера, — дописывались и дополнялись переписчиками. В эпоху Ренессанса, когда интерес к старинным авторам и их текстам был особенно высок, вместе с ранее неизвестными подлинными произведениями античных авторов стали появляться многочисленные подделки. Дописывали историков — Ксенофонта и Плутарха. «Находили» потерянные поэмы Катулла, речи Цицерона, сатиры Ювенала. «Отыскивали» сочинения отцов церкви и свитки с библейскими текстами. Подобные подделки часто обставлялись весьма изобретательно: изготовлялись рукописи, которым придавался «старинный» вид, а потом они при таинственных обстоятельствах «обнаруживались» в старых монастырях, развалинах замков, раскопанных склепах и тому подобных местах. Многие из этих подделок были разоблачены только несколько столетий спустя.

Настоящий взрыв литературных мистификаций пришелся на вторую половину XVIII века. Особенно популярны были так называемые мнимые переводы. В 1729 году Шарль Монтескье опубликовал «перевод с греческого» поэмы «Храм Книдский», в 1764 году английский писатель Хорэс Уолпол выдал свой роман «Замок Отранто» — кстати, первый «готический» роман — за перевод итальянской рукописи. Для пущей достоверности Уолпол выдумал и автора — некоего Онофрио Муральто. Настоящим мастером выдавать свои тексты за чужие был Даниэль Дефо — из пятисот написанных им книг только четыре вышли под его настоящим именем, а остальные приписывались различным историческим и придуманным личностям. Сам Дефо выступал только как издатель. Так, например, три тома «Приключений Робинзона Крузо» были написаны «моряком из Йорка», «История войн Карла XII, короля Швеции» - неким «шотландским офицером, находящимся на шведской службе», «Записки кавалера» были выданы им за воспоминания дворянина, жившего в XVII веке, во время Великого мятежа, а «Повествование о всех грабежах, побегах и других делах Джона Шеппарда» — за предсмертные записки реально существовавшего знаменитого разбойника Джона Шеппарда, написанные им в тюрьме.

Но самой известной литературной мистификацией того времени были, безусловно, «Песни Оссиана», созданные талантливейшим английским поэтом и литературоведом Джорджем Макферсоном в 1760-1763 годах от лица шотландского барда Оссиана, жившего будто бы в III веке. Произведения Оссиана имели колоссальный успех у публики, переводились на множество языков и до своего разоблачения успели оставить глубочайший след в мировой литературе.

Макферсон издал «Оссиана» в тот период, когда шотландцы и ирландцы, объединенные общими историческими корнями и одинаково второстепенным положением по отношению к англичанам, стали активно возрождать свою культуру, язык, историческое самосознание. В этой ситуации прогэльски настроенные критики готовы были отстаивать подлинность поэм даже перед лицом очевидных доказательств обратного, и даже после окончательного разоблачения и признания самого Макферсона в фальсификации они отвели ему виднейшее место в пантеоне деятелей гэльского Возрождения. В подобной же ситуации оказался чешский филолог Вацлав Ганка. В 1819 году он издал «Краловедворскую рукопись», якобы найденную им в церкви города Кралев Двор. В рукописи признали памятник XIII века, доказывавший древность чешской литературы, фактически не существовавшей к началу XIX века. Через несколько лет Ганка опубликовал еще одну рукопись — «Зеленогорскую», под названием «Суд Либуше», относимую уже к IX веку, — к тем временам, когда у остальных славян не было не только литературы, но даже письменности. Окончательно поддельность рукописей была доказана лишь в 1886 году, но даже после этого имя Вацлава Ганки пользуется огромным уважением — как патриота, много сделавшего для поднятия престижа чешской литературы.

К сожалению, далеко не все мистификаторы столь удачно пережили разоблачение. Известна трагическая судьба гениального английского поэта Томаса Чаттертона. Помимо публиковавшихся под его собственным именем сатирических произведений, Чаттертон создал ряд поэм, приписанных им жившему в XV веке монаху Томасу Раули и некоторым его современникам. Причем Чаттертон, с раннего возраста отличавшийся любовью к старинным книгам, подошел к своему обману со всей серьезностью: им были сфабрикованы рукописи на подлинном пергаменте того времени, написанные на староанглийском языке старинным, трудночитаемым почерком. Некоторые свои «находки» Чаттертон послал уже упоминавшемуся Хорэсу Уолполу — он, по мнению Чаттертона, должен был благосклонно отнестись к вымышленному творчеству средневекового монаха. Поначалу все так и было, но затем Уолпол догадался о подделке. В 1770 году Чаттертон покончил с собой — ему не было еще и восемнадцати лет. Английские литературоведы называют его одним из гениальнейших поэтов Великобритании. К сожалению, заигравшись в чужую, выдуманную жизнь, Томас Чаттертон потерял свою…

Среди известнейших мистификаторов также следует упомянуть Проспера Мериме. Сначала он опубликовал сборник пьес под именем выдуманной испанской актрисы Клары Газуль, затем — сборник своеобразных баллад в прозе «Гузла», приписанный столь же нереальному сербскому сказителю Иакинфу Маглановичу. Хотя Мериме не особо скрывался — в сборнике пьес был даже напечатан портрет Газуль, представлявший собой портрет самого Мериме в женском платье: каждый знавший писателя в лицо легко узнал бы его. Тем не менее, на мистификацию поддался сам Александр Сергеевич Пушкин, переведший 11 песен из «Гузлы» для своего сборника «Песни западных славян».

Пушкин, к слову, и сам был не чужд мистификациям: публикуя знаменитые «Повести Белкина», сам поэт выступал лишь в роли издателя. А в 1837 году Пушкин выпустил статью «Последний из родственников Иоанны д’Арк», где процитировал письма Вольтера — сочиненные самим поэтом. Прибегал он и к «мнимым переводам» — по цензурным соображениям многие из его «вольнодумных» стихов сопровождались приписками: «с латинского», «из Андрея Шенье», «с французского»… Так же поступали Лермонтов, Некрасов, другие авторы. Было множество и откровенных подделок: выходили ненастоящие романы Вальтера Скотта, Анны Рэдклифф и Бальзака, пьесы Мольера и даже Шекспира. Вопрос о том, не был ли сам Шекспир величайшей литературной мистификацией, скромно вынесем за скобки.

В России за последние двести лет литературные мистификации и мистификаторы случались во множестве. Например, Козьма Прутков — самодовольный графоман, чья литературная деятельность пришлась на 50-60-е года XIX века. Лишь спустя некоторое время выяснилось, что Пруткова создали братья Жемчужниковы и А. К. Толстой. Образ Пруткова настолько оброс плотью и кровью, что было издано полное собрание его произведений, написан его портрет, а в литературе стали появляться его родственники — например, в 1913 году несуществующим издательством «Зеленый остров» был выпущен сборник первых стихотворений его «племянницы» Анжелики Сафьяновой — литературная мистификация писателя Л.В. Никулина.

Другой подобный случай — красивая и печальная история Черубины де Габриак. Образ, созданный Максимилианом Волошиным и Елизаветой Дмитриевой (в замужестве Васильевой), поражал воображение современников своей трагической красотой, а разоблачение обмана повлекло за собой дуэль между Волошиным и Гумилевым и практически полный отход Васильевой от литературы. Только спустя много лет она выпустила еще один поэтический сборник, «Домик под грушевым деревом» — снова под чужим именем, на этот раз китайского поэта Ли Сянцзы.

Самой известной мистификацией ХХ века был образ романиста Эмиля Ажара, воплощенный в жизнь известнейшим французским писателем Роменом Гари, лауреатом Гонкуровской премии. Устав от своей сложившейся литературной репутации, Гари в 1974 году публикует первый роман Ажара «Толстяк», сразу же завоевавший любовь и признание. Уже следующий роман Ажара был награжден Гонкуровской премией — таким образом, Ромен Гари (а точнее, Роман Кацев — настоящее имя писателя) стал единственным в мире дважды лауреатом этой награды, никогда не присуждающейся два раза. Ажар, тем не менее, от премии отказался — и как оказалось, под этим именем скрывался Поль Павлович, племянник Гари, в дальнейшем попавший в психиатрическую клинику. А вскорости стало известно, что Павлович лишь играл — по просьбе дяди — роль Ажара, о чем он написал в своей книге «Человек, которому верили». В 1980 году Ромен Гари — а заодно и Эмиль Ажар — покончил с собой.

Что заставляло всех этих — и многих других — людей, безусловно талантливых, зачастую даже гениальных, прятать свое лицо за чужой маской, отказываясь от прав на собственные произведения? Если не считать очевидных случаев, когда причиной была жажда наживы или другие, гораздо более благородные, но тоже совершенно понятные причины (как, например, в истории Вацлава Ганки), мотивы подобного поведения, часто приводящего к самым печальным последствиям, неясны. Например, многие знакомые Чаттертона недоумевали — опубликуй он свои произведения под собственным именем, он завоевал бы всеобщее признание. Но Чаттертон гораздо увереннее чувствовал себя в роли «Раули», чем когда был самим собой. Так же и Макферсон — оставаясь собой, он писал гораздо слабее, чем перевоплотившись в Оссиана. Подобная «маска», зачастую полностью заменяющая лицо, является необходимым элементом мистификации. Игра — безусловное условие любого творчества — у мистификаторов приобретает гипертрофированные размеры. Создатель мистификации зачастую может творить, только растворив свое истинное «я» в придуманной им маске, создав не только свой собственный мир, но и демиурга тире единственного жителя этого мира. Придуманная маска помогает писателю отойти от навязанных ему (или им самим) ограничений — сословных, стилистических, исторических… Он получает возможность, отринув собственное «я», обрести взамен творческую свободу — и таким образом выстроить себя заново. Начиная с эпохи модернизма, идея игры, расщепленной личности, «скрытого» автора доминирует над самой литературой. Авторы выстраивают себя, свою биографию, по законам написанных ими текстов, — текст, таким образом, является гораздо более реальным, чем его автор. Границы между литературой и жизнью смещаются: фигура автора становится элементом художественной структуры текста, и в итоге получается своеобразное комплексное произведение, состоящее из собственно текста (или текстов) и сконструированного автора.

С этой точки зрения виртуальная реальность, поселившаяся в Интернете, дает просто неограниченные возможности для различного рода мистификаций, ставя в изначально равные условия существующих людей и выдуманных персонажей. И у тех, и у других есть только электронный адрес и способность порождать текст. Все опасности, которые подстерегали их предшественников, теперь исчезли: нет необходимости предъявлять рукописи, лично являться на различные мероприятия, следить за языковыми особенностями или отслеживать аллюзии и заимствования в своих и чужих произведениях. Любой, вышедший на просторы всемирной паутины со своим литературным — или претендующим на это звание — творчеством, становится реальным в момент своего появления, — и следует учитывать, что в случае выхода из виртуального пространства свое существование придется доказывать заново. Потому как то, что было порождено Интернетом, в нем же и должно жить.

В конце концов, известная фраза «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры» применима к любому миру, вне зависимости от его реальности.