Сладковский дирижер биография происхождение корни. Сладковский Александр Витальевич: биография

Народный артист России. Окончил Московскую и Санкт-Петербургскую консерватории. Лауреат III Международного конкурса имени С.С. Прокофьева. В 2001 г. в Эрмитажном театре дирижировал в концерте в честь визита Ее Величества Королевы Нидерландов Беатрикс. Был главным дирижером Симфонического оркестра Государственной академической Капеллы Санкт-Петербурга. Ассистировал Марису Янсонсу и Мстиславу Ростроповичу. С 2006 по 2010 гг. являлся дирижером Государственного симфонического оркестра «Новая Россия» под управлением Юрия Башмета. С 2010 года - художественный руководитель и главный дирижер Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан.

За девять лет работы в ГСО РТ радикально изменил ситуацию, значительно повысив статус коллектива в музыкально-общественной жизни Республики Татарстан и всей страны, расширив палитру его творческих возможностей, эффективно реализовав на практике современные форматы профессиональной работы международного уровня. Концерты под руководством Александра Сладковского в Татарстане пользуются огромным признанием слушателей и проходят при неизменных аншлагах.

Главный симфонический коллектив Татарстана - желанный гость на многих региональных и столичных сценах. В числе городов России, где знают и ценят Сладковского и его коллектив - Пермь и Омск, Тюмень и Иркутск, Санкт-Петербург и Москва. ГСО РТ под руководством Сладковского - первый российский региональный коллектив, записанный на телеканалах Medici.tv и Mezzo. В 2016 году оркестр впервые за всю историю дал концерты в рамках Европейского тура в Брукнерхаусе (Линц) и в Золотом зале Мюзикферайн (Вена). Александр Сладковский в марте 2018 года дирижировал Российским национальным оркестром на гастролях в Китае, где в качестве солиста выступил Михаил Плетнев, а в декабре 2018 года состоялись первые гастроли ГСО РТ в Китае. В 2014 году (Япония) и 2019 году (Франция) оркестр под управлением Александра Сладковского принял участие в фестивале La folle journée. Один из концертов этого фестиваля в 2019 году в Нанте был записан и транслировался на канале ARTE.

Оркестры под управлением Александра Сладковского принимали участие в крупных международных и федеральных проектах и фестивалях, среди которых «Музыкальный Олимп», «Петербургская музыкальная весна», фестиваль Юрия Темирканова «Площадь искусств», «Черешневый лес», Всероссийский конкурс оперных певцов Ирины Богачевой, фестиваль «Родион Щедрин. Автопортрет» (2002 год), Young Euro Classic (Берлин), XII и XIII Пасхальные фестивали, Crescendo, Schleswig-Holstein Musik Festival, Kunstfest-Weimar, Budapest Spring Festival 2006, V Фестиваль симфонических оркестров мира, XI Woerthersee Classics Festival (Клагенфурт, Австрия), фестиваль «Хибла Герзмава приглашает», «Опера Априори», Международный фестиваль искусств имени П. И. Чайковского в Клину, «День России в мире -Russian Day» (Виктория-холл, Женева), Международный фестиваль фортепианной музыки Ла-Рок-д’Антерон (Франция), La folle journée в Японии и во Франции и другие.

Александр Сладковский выступал в концертах с известными российскими и зарубежными исполнителями. Среди них Д. Мацуев, Ю. Башмет, М. Плетнев, К. Пендерецкий, Р. Бухбиндер, Б. Березовский, Б. Дуглас, Ю. Йокояма, Н. Луганский, А. Торадзе, Е. Мечетина, К. Башмет, В. Третьяков, Р. Капюсон, Ж.-И. Тибоде Г. Кремер, В. Репин, В. Глузман, Н. Цнайдер, Л. Кавакос, Ю. Рахлин, П. Цукерман, С. Крылов, А. Баева, Д. Ситковецкий, Д. Герингас, А. Князев, М. Брунелло, А. Рудин, А. Менезис, М. Кабалье, И. Богачёва, О. Бородина, Х. Герзмава, С. Кермес, А. Шагимуратова, А. Гарифуллина, Д. Алиева, Суми Чо, Р. Аланья, П. Доминго, Д. Хворостовский, К. Стоянова, В. Герелло, И. Абдразаков, С. Накаряков, И. Федоров, А. Огринчук, М. Фолле, П. Милюков, Л. Дебарг и др.

В сезоне 2013/2014 Александр Сладковский получил приглашение поработать с оркестром Национальной академии Santa Cecilia (Рим) в юбилейных концертах, посвященных С. Рахманинову, после чего сразу же поступило предложение об участии в сезоне с концертами музыки П. Чайковского. В качестве приглашенного дирижера сотрудничал также с оркестром Государственного академического Большого театра России, ГАСО им. Е. Ф. Светланова, Российским национальным оркестром, Симфоническим оркестром Санкт-Петербургской филармонии, БСО им. П. И. Чайковского, Национальным филармоническим оркестром России, с Sinfonica Siciliana Orchestra (Италия), Dresdner Philharmonie, Niedersächsisches Symphonieorchester, Budapest Philharmonic Orchestra, оркестром Teatro Municipal de São Paulo (Бразилия), оркестрами Московской, Новосибирской Филармонии, Belgrade Philharmonic Orchestra, Sinfonia Varsovia, с Orchestra del Maggio Musicale Fiorentino, Orchestre Philharmonique de Monte-Carlo, с оркестрами Concerto Budapest Orchestra и Hungarian National Philharmonic Orchestra (Венгрия), Tokyo Philharmonic Orchestra (Япония), Russo-German Music Academy Orchestra.

В апреле 2014 г. ГСО РТ под управлением Александра Сладковского выступил в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже на церемонии присвоения Денису Мацуеву звания Посла доброй воли. В сезоне 2014/2015 Александр Сладковский с ГСО РТ выступил в Большом театре России - в рамках юбилейного концерта, посвященного 10-летию фестиваля Crescendo, и в Санкт-Петербурге, где прошел первый гастрольный абонемент из трех концертных вечеров на сцене зала «Мариинка-3».

Александр Сладковский является основателем и художественным руководителем семи музыкальных фестивалей: «Рахлинские сезоны», «Белая сирень», «Казанская осень», «Concordia», «Денис Мацуев у друзей», «Творческое открытие», «Мирас». В 2012 г. с ГСО РТ осуществил запись «Антологии музыки композиторов Татарстана» и альбома «Просветление» на лейблах Sony Music и RCA Red Seal Records. В 2016 году совместно со звукозаписывающей компанией «Мелодия» было реализовано несколько глобальных музыкальных проектов: запись трех симфоний Г. Малера (№№ 1, 5, 9), а также запись всех симфоний и инструментальных концертов Д. Шостаковича.

ГСО РТ под управлением Александра Сладковского является на данный момент первым и единственным региональным оркестром, который удостоился чести иметь собственный абонемент в Московской государственной филармонии. В концертном сезоне 2018/2019 ГСО РТ под управлением художественного руководителя и главного дирижера, народного артиста России Александра Сладковского исполнил три концерта в рамках собственного Абонемента № 17.

В июне 2015 г. Александр Сладковский был награжден памятным знаком - медалью «Николай Римский-Корсаков», в октябре 2015 г. Президент Республики Татарстан Рустам Минниханов вручил Маэстро Сладковскому орден «Дуслык» - «Дружба». В 2016 году Александру Сладковскому присуждена премия «Дирижер года» по версии национальной газеты «Музыкальное обозрение» и «Человек года в культуре» по версии журнала «Деловой квартал» и электронной газеты «Бизнес Онлайн».

В 2019 году Александр Сладковский был удостоен Международной премии имени Сергея Рахманинова в номинации «Специальный проект во имя Рахманинова» за особое внимание к его творчеству и за организацию Международного фестиваля «Белая сирень», посвященного великому русскому композитору.

Александр Сладковский возглавил Государственный симфонический оркестр Республики Татарстан три года назад. О том, каким оркестр был на момент его приезда, как протекала работа с коллективом на протяжении этих лет, какого уровня удалось достигнуть, к чему необходимо стремиться, из чего состоят будни и праздники его большой музыкальной «семьи», дирижер рассказал порталу сайт в своем эксклюзивном интервью.

- Александр Витальевич, Денис Мацуев назвал ваш коллектив оркестром европейского уровня. Каковы, по-вашему, критерии, которые позволяют дать оркестру такую оценку? Собственно, к чему вы стремитесь вместе с коллективом, куда ведете его как лидер?

Боюсь, что у меня нет понимания, что такое европейский оркестр. Объясню, почему. На мой взгляд, есть только два критерия для определения уровня коллектива: это хороший оркестр и плохой. Мне, конечно, очень лестно, что Денис, сыгравший, пожалуй, со всеми коллективами мира, так оценивает наш труд. И я, в принципе, предполагаю, что он имеет в виду.

Если говорить о русских оркестрах, то они никогда не могут быть европейскими в силу своих организационно-структурных особенностей. Потому что если в Европе существует такое понятие, как диктат интенданта, и это явление не мешает творческому процессу, то в России оно приводит к непредсказуемым последствиям в тех случаях, когда интендант некомпетентен, а таких случаев большинство. Возникает противоречие между артистом и администратором, и, как правило, этот эксперимент плохо заканчивается. Поэтому в России, я считаю, может благополучно существовать оркестр, который подчинен художнику. И то, что наши выдающиеся коллективы - БСО, ГАСО, Ленинградская филармония, оркестр Мариинского театра - много лет держат марку, то это исключительно потому, что во главе их стоят личности огромного масштаба.

Главными свойствами хорошего оркестра я считаю мобильность, дисциплинированность, мотивированность, наличие творческой перспективы. Эти составляющие должны привести нас к тому результату, к которому мы стремимся.

- Судя по афишам, среди приезжающих сюда солистов - звезды первой величины.

В этом и проявляется уже сегодняшний результат. Согласитесь, было бы странно, если бы я сам себя нахваливал. Но с оркестром выступают известнейшие музыканты России и мира, многие становятся нашими близкими друзьями. Это очевидный факт. Та же София Губайдулина, которая очень страдала, что здесь нет оркестра надлежащего уровня, а потом, когда послушала нас, была безумно счастлива за Казань. С нами сотрудничают выдающийся композитор современности Гия Канчели, наш большой друг и творческий «патрон» Александр Чайковский, такие музыканты, как Денис Мацуев, Юрий Башмет, Александр Князев, Владимир Федосеев, Дмитрий Хворостовский, Ильдар Абдразаков, Виктор Третьяков, Николай Луганский, Екатерина Мечетина и многие другие, всех не перечислишь, боюсь обидеть тех, кого не назвал.

Известно, что три года назад вы застали оркестр в плачевном состоянии. Пришлось ли вам менять состав коллектива?

Сегодня это, конечно, абсолютно другой коллектив, но не в смысле персоналий, а в смысле психологии. Поменять пришлось нескольких человек, которые не соответствовали даже тогдашнему уровню. Понимаете, поменять одного музыканта на другого несложно. Значительно труднее поменять психологию человека. Тем более - поменять психологию ста человек. Искусство управления заключается в том, чтобы создать условия, при которых люди начинают понимать, зачем приходят на работу. И постепенно мне удалось поменять здесь абсолютно всё. У нас сразу был грант, и первым делом я в три раза поднял зарплату. В работе же мне пришлось начать с абсолютного нуля. Сюда входило и то, как приветствовать друг друга, как общаться внутри коллектива - даже таким моментам приходилось уделять внимание.

- Главным вашим аргументом в работе был материальный? Высокая зарплата в обмен на качество исполнения?

Если говорить примитивно, то да. Но, конечно, на самом деле аргументов больше. Я сказал: друзья мои, чтобы чувствовать себя музыкантами, вы должны хорошо зарабатывать - раз, играть на хороших инструментах - два, хотя бы на год вперед знать, какой репертуар вас ожидает, - три. До меня здесь никто не знал, что они будут играть даже на предстоящей неделе. И еще у творческого коллектива должна быть сверхидея - божественная, недосягаемая творческая идея, которая подчас сильнее денег начинает мотивировать музыкантов. Конечно, когда у меня есть такие аргументы, то я имею право требовать.

Но я не могу предъявлять претензии к тому же звучанию, если я понимаю, что человек играет на дырявом гобое, на битой скрипке или контрабасе. Износ инструментов до меня был стопроцентным. И первым делом мы поменяли весь комплект духовых и ударных.

- А струнные?

Первая закупка струнных у нас была практически пробной. Мы купили 16 инструментов у Эрика Блота, это современный мастер, который обеспечивает многие мировые коллективы, в частности оркестр Ла Скала. У него огромная мастерская в старинном доме, он известен в мире еще и как эксперт. Я лично ездил в Кремону, отбирал то, что нам нужно. Ну а сегодня мы уже покупаем не только современные инструменты, но и такие, которые относятся к культурному наследию. У нас две старинных скрипки: Паоло Антонио Тесторе (1740-1750 г.г. изготовления) и Антонио Гальяно (1830), виолончель Михаэля Платнера (1725-1735) и альт Себастьяна Бернарделя (1854).

И вот когда появляются уже такие аргументы - не только зарплата, но инструменты и разумные творческие планы, то можно начинать работу над культурой исполнения. А это процесс длительный. Даже над тем, чтобы они выучивали ноты к каждой репетиции, пришлось потрудиться.

- До вашего появления они этого не делали?

Абсолютно точно могу сказать, что нет. На первой же нашей встрече я начал не оркестровую репетицию, а поодиночке вызывал музыкантов к себе в кабинет. Прослушав каждого струнника в отдельности, я понял, что дело швах. Потому что из пятидесяти человек лишь пять смогли просто попасть в ноты. Я даже не говорю о тепмо-ритме, тембре, о художественности, а лишь о чистоте интонации. А ведь у нас тогда на открытие сезона была запланирована Пятая симфония Чайковского - произведение не самое сложное, репертуарное для любого оркестра. Я хочу сказать, что работу мы начали в прямом смысле слова с чистого листа.

- Отчаяние вас не охватило?

Нет, конечно, мне и деваться-то некуда было. Ведь меня президент Республики Рустам Минниханов пригласил лично. Он, кстати, тоже сказал: «Ты мне сделай европейский оркестр». Мы ведь все понимаем, что вкладывается в это понятие: то есть функционирующий, красиво играющий оркестр, приносящий экономический и любой другой эффект. С моей стороны было бы не по-человечески сложить руки и уехать. Это было бы непростительно - не только перед президентом, такие вещи и Бог не прощает. И надо было делать эту работу, засучив рукава. Мы с женой переехали в Казань, поселились здесь, и началась вот эта чёрная, страшная работа.

- Бытовую сторону вашей жизни в Казани устроил президент?

Да, он сказал: «Вот этому дирижеру дать квартиру». Это было в июне 2010 года. И до августа я ждал назначения. Получилось, что квартиру я получил раньше, чем министерство культуры Республики приняло решение по моей кандидатуре.

- Были и другие?

При всем уважении к Фуату Мансурову все понимали, что его здоровье совсем плохо, и на его место здесь было много желающих, чьих-то протеже, с рекомендациями, местные и приезжие, и я, конечно, совсем не входил в планы тогдашнего министра культуры Республики. Кроме того, кое-кто вообще предлагал расформировать оркестр, выкинуть эти «дрова» на свалку, закрыть эту тему, прекратить выбрасывать деньги на ветер и иметь такую дыру в бюджете, если это настолько недееспособная единица. И они вправе были принять такое решение - зачем, в самом деле, содержать оркестр, который не может играть? Так что здесь нужен был «конь», который бы вспахал это поле. И хотя решение по мне принималось долго, они понимали степень последствий в случае, если хороший оркестр здесь так и не появится. Вот я и оказался тем самым «конём».

Я прочитала в прессе, что бюджет вашего оркестра около 159 миллионов рублей в год. Разве это для такой республики не копейки?

Даже если бы у меня был грант меньше, чем сейчас, я все равно делал бы то, что делаю. Может, в меньшем масштабе, но я сделал бы. Главное ведь не количество денег. Ты попробуй их проглоти, ты инвестируй их так, чтобы это принесло пользу. Это вы так думаете, что Татарстан - богатая республика, что денег у оркестра не так уж много. Но на сегодня нам хватает с головой. То, что нам дают, это не мало. Когда мы вырастем до такого уровня, каким я его себе представляю, то тогда у нас появятся спонсоры, то есть те заинтересованные люди, которые захотят вкладывать в оркестр как в прибыльный проект, помогать нам и поддерживать нас как известное учреждение культуры. Но мы пока не вышли на такие рубежи, всё это у нас в перспективе.

Так, наверное, будущие спонсоры пока воспитываются на ваших концертах? Пока растёт оркестр, ваш инвестор тоже растёт?

Да, это объективный процесс, его нельзя обогнать, как беременность. Я стараюсь смотреть на вещи трезво. Я благодарен тому, что есть, это не сравнить с тем, что было. Мы приглашаем лучших артистов, мы покупаем лучшие инструменты, ежегодно пополняем республиканскую коллекцию, мы осуществляем музыкальные проекты, например, имеем возможность заказать оперу. То есть денег сейчас ровно столько, сколько мы можем освоить и насколько мы достойны.

- Теперь оркестранты знают, что заниматься перед репетициями они обязаны?

Когда ты недополучаешь в зарплату за плохую игру, то ты понимаешь, что дело в тебе. Ведь все всегда ищут причину в ком-то - то плохой дирижер, то плохой директор. А я сказал им: давайте начнем каждый с себя. И это стало правилом, это стало жестким регламентированным принципом, который мной контролируется и который должен неукоснительно выполняться всеми.

Вот вы уже закупаете уникальные инструменты. Они у вас даже под охраной находятся. А как же музыканты на них занимаются? Их ведь не выдают им на руки?

Они занимаются в офисе. В нашем особняке оборудованы классы, и каждый музыкант имеет право прийти в любое время, открыть сейф и взять инструмент для занятий. Каждый отвечает за инструмент головой, выйти с ним на улицу он не может. На репетиции и на концерты инструменты привозят под охраной.

Старинными коллекционными инструментами вы решили обеспечить всех струнников? Ведь такого, наверное, нет даже в столичных оркестрах?

Мы начали это делать и, даст Бог, будем продолжать, пока есть такая возможность. У нас есть сумма, которую мы ежегодно тратим на покупку инструментов. Но появляются новые расходы - на какие-то проекты или поездки. Это тоже инвестиции, ведь все перемещения мы оплачиваем из своего бюджета. У нас на следующий год запланирован ряд серьезных выездов. Я уж не говорю про 2015 год. В зависимости от производственной необходимости мы будем решать, как перераспределить средства либо с творческой части на материальную, либо наоборот. Потихонечку мы будем пополнять коллекцию, пока хватит средств.

- На них, вероятно, играют солисты в группах?

Принцип очень простой: чем лучше ты играешь, тем лучше у тебя инструмент. И определяет всё концертмейстер группы. Я вообще в это не вмешиваюсь. До меня система обратной связи в оркестре была потеряна, худсовет развален. Я его вновь создал. Лидеры работают каждый со своей группой - и творчески, и человечески. Каждый концертмейстер - проводник моих идей остальным музыкантам. У нас есть совещания худсовета, где мы решаем все вопросы оперативно и неформально, и это дает свой эффект.

Вы продирижировали всеми лучшими оркестрами России, а вот теперь осели здесь. Можно ли уже говорить, что вы нашли свой коллектив?

Да, я продирижировал не только лучшими, а практически всеми оркестрами, кроме оркестра Мариинского театра. Конечно, сложно загадывать на будущее, ведь никто не знает, что с нами будет завтра. Я просто честно делаю то, что я могу. И благодаря опыту общения с очень хорошими оркестрами - НФОРом Спивакова, «Новой Россией» Башмета, БСО Федосеева, Темиркановским ЗКР, я представляю, как должно быть, и не важно, в провинции или в столицах.

На сегодняшний день я не просто нашел этот коллектив, я его вырастил. Музыканты - это и дети мои, и коллеги, словом, это - семья. С первого дня я говорил оркестру: мы семья. В семье не может быть интриг, неправды. И потом я их так загрузил работой, что им было вообще ни до чего. Они столько занимались, что стали входить в раж, и когда у нас появились первые успехи, они почувствовали, что выросли в собственных глазах и в глазах окружающих. Вот он идет куда-нибудь в ресторан, а перед ним снимают шляпу, потому что он музыкант Госоркестра. Это колоссально.

Действительно, здесь сразу заметно, что оркестр в почёте. Ведь повсюду, вы знаете, в каком положении музыканты, педагоги.

Это проблема тех, кто так живет. С этим нужно что-то делать. С этим нельзя жить, нужно активно, настойчиво, последовательно, честно добиваться своего. Надо не сидеть сложа руки, а делать. Когда ты точно знаешь, чего ты хочешь, тебе Бог посылает людей, покровителей, партнеров, настоящих заинтересованных людей, которые поддерживают твои начинания, понимая, насколько они важны и нужны не для междусобойчика какого-нибудь, а для настоящего большого дела. Знаете, в Республике после нас подняли зарплаты в оперном театре, возрождается музыкальная жизнь в районах, мы и с городом работаем, создали детский симфонический оркестр. На нас огромная ответственность, мы как локомотив - не только играем на своих концертах, но реально приучаем людей к прекрасному и делаем это на самом высоком творческом уровне.

- Публика была потеряна в Казани?

На все сто процентов! Первый раз я играл с оркестром в 2010 году как приглашенный дирижер даже не в полупустом зале - на сцене людей было больше, чем слушателей в зале. Интерес пропал совершенно, и это объективная закономерность. Они играли в сезоне 2009–2010 года 12 программ и всего 20 концертов.

- Не слишком ли суров ваш стиль управления? Не боятся вас музыканты?

Боятся? Что я монстр, что ли? Чего меня бояться-то? Я определил новые правила игры, я сам подписался под ними кровью и сказал: друзья, либо мы это делаем, либо у нас ничего не выйдет. Это же не какой-нибудь мой каприз, всё, на чем я настаиваю, - это необходимые условия работы. Ведь в том, что исходит от меня, заинтересованы и сами музыканты, а наш общий успех определяется не волей одного человека, но волей всего коллектива. Я, конечно, диктатор в том, что касается творческих задач: я чётко знаю, чего хочу, и я этого добиваюсь - и в звуке, и в поведении музыкантов, и в их отношении к работе, и в дисциплине - словом, во всём.

Но я не делаю этого насильно, мы делаем это сообща, предварительно договорившись, что мы либо идем в этом направлении, либо, в противном случае, вся наша деятельность будет сведена к нулю. И, знаете, последнего они боятся гораздо больше, чем меня. Потому что я чётко рисую эту картину: если мы сбавим обороты, начнем халтурить, расслабляться, то мы потерям то, что с таким трудом наработали, и вернемся к тому, с чего начали. И это понимает каждый. А кто этого не понимает, тот либо уволился, либо я его уволил. Таких было всего несколько человек - со старым менталитетом из прошлых, застойных времен. Но вместо них пришли молодые ребята, и они с удовольствием делают то, о чём я прошу. Поэтому я не думаю, что они меня боятся. Но уважать меня они должны, даже обязаны, а я обязан делать всё так, чтобы они меня уважали. Но без диктата никуда.

Вся основная работа проходит у вас на репетициях, а на концертах вы показываете готовый результат? Или на концерте возможны неожиданные изменения, импровизации?

Никогда никаких импровизаций! Все отрепетировано до мелочей, и на концертах просто выдается результат. Выдающиеся музыканты оркестров Большого театра, ЗКР, НФОР, РНО, Берлинской филармонии рассказывали мне, как работали Светланов или Караян, и для меня эта схема взаимодействия близка и понятна. Импровизация - это другой жанр, это, знаете, уже ближе к джазу, а в классической музыке всё должно быть геометрически строго, всё до мелочей просчитано. На концерте, как это делал Светланов, можно просто отпустить вожжи, у него оркестр начинал сверкать всеми своими гранями и открываться во всем своем величии. Мравинский или Караян в старости только пальчиком что-то там показывали. Потому что на репетициях всё было сделано до мельчайших подробностей. Ведь это академический, строгий вид искусства, здесь каждый должен чётко знать свою задачу.

- Расскажите о своих дирижерских «корнях».

Это самый простой вопрос. Я выходец из петербургской дирижерской школы, и считаю, что этим всё сказано. Я этим очень горжусь. Я ученик профессора Владислава Чернушенко, тогдашнего ректора консерватории, ученика Ильи Мусина. Мои «корни» - это Вагнер. Я застал Мусина еще живым. Мне очень повезло, в середине 90-х я попал в эпицентр музыкальной жизни Петербурга. Филармония была на пике формы с Темиркановым, Гергиев стремительно пошел ввысь в Мариинке. Он начал ставить Вагнера - сначала «Парсифаля», потом тетралогию, «Лоэнгрина», это всё были незабываемые постановки. Я был свидетелем того, как они рождались на свет, был постоянно на репетициях то в филармонии, то в Мариинке, тогда весь город жил ожиданием этих премьер. На моих глазах осуществлялись эти глобальные проекты. Я еще застал в блистательной форме Неэми Ярви, это ученик Рабиновича. Марис Янсонс - тоже его ученик, а все остальные из знаменитых - «мусинские»: Гергиев, Темирканов, Синайский, в определенном смысле Бычков. Чернушенко был носителем информации о традициях этой школы, это великолепный, блистательный педагог, и он, конечно долго и упорно учил меня говорить руками. На третьем курсе, в 1999 году, я выиграл конкурс Прокофьева, и с того времени началась моя спокойная, неторопливая, размеренная карьера.

- На репетициях вы говорите, что-то объясняете?

Никогда. Я иногда могу попросить что-то конкретное, что я хотел бы услышать тембрально либо метрически. Я всегда старался мало говорить, и нас так учили в Санкт-Петербургской консерватории. Это и есть искусство дирижера - безмолвие. Чем меньше дирижер говорит, тем лучше. И я стараюсь этого правила придерживаться. Это же не профессия трибуна.

Заметно, что вы предпочитаете выступать с циклами: в прошлом году исполняли все симфонии Бетховена, в предстоящем сезоне - все симфонии Чайковского. Вот так, циклами, принято исполнять в Европе.

Вот опять Европа, видите? Не случайно же это, ведь там давно уже всё придумали. Откуда появился как композитор Петр Ильич Чайковский? Его профессора были немцы. Это известный факт. И вот вам результат такого синтеза. Я в этом вижу только позитив. В репертуарной политике должна быть последовательность. Для симфонического оркестра существует своеобразный «букварь». И любой оркестр должен этот «букварь» выучить. Весь симфонизм вытекает из симфоний Бетховена. Невозможно приступать к симфониям Малера, если ты не переиграл все симфонии Бетховена, невозможно играть Чайковского, если ты не переиграл Шумана или опять же Бетховена. Бетховен - это фундамент. Поскольку к прошлому сезону мы чуть-чуть оперились, и стратегически стало уже понятно, что делать дальше в ближайшую пятилетку, я начал с этого «букваря». Странно, но это совпадает с европейскими традициями. Оркестр должен был пройти эту школу.

- В первую очередь вы думали о пользе для оркестра?

Так ведь тут есть польза и для публики, и для оркестра. Вот мы даем детские концерты для школьников-пятиклашек в рамках проекта «Уроки музыки с оркестром», а также в абонементе Артема Варгафтика. И я совмещаю там приятное с полезным. Во-первых, мы растим свою публику, это инвестиция в будущее. А во-вторых, я даю музыкантам оркестра возможность творчески выразиться, ведь любой из них мечтает стать солистом. Каждый может сделать заявку и выступить в качестве солиста с оркестром на таких концертах. В бетховенском цикле мы тоже совмещали приятное с полезным. С экономической точки зрения Бетховен оказался невероятно привлекательным. Билеты просто улетали. Особенно на Девятую. Был переаншлаг, почти тысяча человек. Там одних только стоячих мест было 150.

- Слышала, что на Бетховена пришло много молодежи. Как вы это объясняете?

Я этого не знал, но могу объяснить это результатом своей работы. Первые концерты, с которыми мы начинали здесь свои выступления три года назад, мы давали по вузам, по университетам. Мы исполняли музыку в актовых залах, совершенно не приспособленных для игры, причем абсолютно бесплатно, добирались туда сами, своим ходом. Так мы делали себе рекламу. И опять же я совмещал приятное с полезным. Я готовил открытие сезона, играл Пятую Чайковского, которую они никогда вживую не слышали. Так мы в течение этих трех лет сформировали свою публику, свою аудиторию. Я даже с прошлого года являюсь почетным доктором Университета управления. Теперь профессора и студенты этих вузов стали держателями абонементов, они целенаправленно покупают билеты. Это результат нашей работы.

- Вот вы достигли определенного уровня, начали выезжать на гастроли. Поездок у вас много...

Да что вы! Нет, конечно! Знаете, музыканты должны уметь перерабатывать. Вот сейчас обстоятельства сами диктуют нам задачи повышенной сложности. На прошедшей летом Универсиаде за 10 дней мы сыграли три концерта фестиваля «Белая сирень», причем в одном солировал Денис Мацуев, в другом дирижировал Владимир Федосеев, в третьем выступал Фредерик Кемпф. Затем мы сыграли президентский прием для правительства России и всех участников Универсиады, затем две церемонии - открытия и закрытия и еще представили татарскую оперу «Белый волк». Это для оркестра огромная нагрузка, ведь раньше они играли один или два концерта в месяц.

Сейчас потихонечку мы становимся интересны, нас заметили. Денис приглашает нас на свой фестиваль в Иркутск, и это также обернется потрясающим опытом. Там нужно будет за два дня быстро разучить и сыграть с одной или двух репетиций новое сочинение с таким солистом, как Мацуев. И сыграть хорошо. (Разговор состоялся 30 августа, то есть до выступления ГСО Татарстана на фестивале Дениса Мацуева в Иркустске. - О.Ю. ) Так было и в Оренбурге, и в Перми, и в Березниках, и в наших поездках по Татарстану. И другого пути нет. После Универсиады мы сразу уехали в Сочи и там сыграли два сложнейших концерта с огромным количеством солистов. Так что сейчас мы вышли на такой режим работы. Оркестр будет ездить много, когда он будет чего-то стоить. На сегодня мы готовы к определенному объему, который мы можем «проглотить». Объективно больше нельзя - даже если стоять на голове и читать мантры. Больше мы не потянем.

Вот сейчас на открытие сезона я готовлю Пятую Малера, потом мы сыграем все симфонии Чайковского. В 2015 году нам предстоит большое зарубежное европейское турне, мы посетим несколько стран. И будем записываться на фирме Sony. Я пока даже боюсь раскрывать все планы, чтобы не сглазить. У оркестра должна быть перспектива. Никогда раньше они никуда не ездили под своим именем, но как какой-то безымянный оркестр, а теперь впервые поедут под брендом «Tatarstan symphony». Сезон 2015-2016 будет для оркестра юбилейным, 50-м. И я хочу провести огромный фестиваль Шостаковича в течение всего года. Планирую сыграть у Шостаковича всё, что только будет возможно.

- После всех симфоний Чайковского сразу все симфонии Шостаковича? А публика, вы думаете, придет?

А куда она денется? Знаете, сколько премьер мы здесь сыграли? Публика уже знает, что мы не будем заниматься ерундой и продавать обертку без конфеты. Седьмой «Ленинградской» симфонией я впервые для Казани продирижировал полностью. Слушатели уже понимают, что они получат на концерте колоссальный энергетический заряд. Поэтому они доверяют моему выбору. Ведь это я начал проводить здесь фестиваль Губайдулиной, потому что здесь была огромная брешь с современной музыкой, к ней боялись прикоснуться. Но даже на эту сложную музыку приходят люди. Мы вообще больше не играем в полупустых залах. У нас на каждом концерте аншлаг. Просто иногда бывает, что совсем дышать нечем, а бывает, весь зал заполнен, но в проходах не стоят, и тогда я говорю: так, почему мало людей? (Смеется.)

Вот сейчас закончится суета с поездками, и я уже начну готовиться: свяжусь с Ириной Антоновной (Шостакович), с моими друзьями - Герингасом, Князевым, Мацуевым - то есть со всеми, кто хотел бы в этом участвовать. Я хочу здесь поставить «Катерину Измайлову» в концертном исполнении, сыграть Вторую, эту сумасшедшую симфонию, Четвертую, ее здесь точно никто никогда не слышал. Я уж не говорю про Одиннадцатую, Двенадцатую. Насчет Тринадцатой не уверен, может, они и слышали. У меня уже руки чешутся исполнить ораторию «Над Родиной нашей солнце сияет», правда, пока не знаю, где брать детский хор. Ну и так далее. Очень много брешей, которые надо заполнять и срочно осуществлять казанские премьеры.

Такое ощущение, что Казань музыкальная постоянно живет в режиме фестивалей. И так у вас четыре фестиваля, а вы хотите провести еще один - да такой грандиозный.

Это же будет цикл, растянутый на целый сезон. Но ведь это гигантская творческая перспектива. Мы знаем, что будем делать до 2016 года. И мы, несомненно, что-то подобное будем делать и в дальнейшем.

- Насколько регулярны ваши выступления здесь, в Казани? Раз в неделю, два?

У нас нет такого. У нас есть норма - 60 концертов, отдай не греши. А реально их получается более ста. Мы сильно ее перевыполняем. Дальше будет еще больше. Я уже и сейчас сбился со счёта. Наш сезон очень удобно разбит: 4 фестиваля - 4 времени года. А всё остальное - в зависимости от возможностей солистов, от того, что бы мы хотели сыграть. Вот сначала мы насыщаем фестивали - и у нас сетка практически сделана. А потом мы думаем, что бы еще было интересно исполнить, какое направление отразить. Вариантов много.

- С какими программами вы выступаете в Москве?

Первый раз я вывез оркестр в Москву благодаря поддержке Александра Чайковского и Алексея Алексеевича Шалашова через год после того, как заступил в свою должность. Кроме того, это произошло ровно через год после провала оркестра на 5-м фестивале оркестров мира в Москве в 2010 году. Там они потерпели страшное фиаско, вся Москва только и говорила: куда же делся Казанский оркестр? И сразу после этого ушел Мансуров, а вскоре пришел я. И после этого фиаско у меня была задача - реабилитироваться.

Мы целый год готовились, чтобы показаться в Москве достойно. Сначала мы сыграли в МГУ с Денисом Мацуевым, там ему вручали звание «почетного профессора», а на следующий день - в Концертном зале имени Чайковского. Программа была очень сложной - Сюита из музыки к «Кавалеру розы» Рихарда Штрауса, вальсы Иоганна Штрауса, вальсы Равеля, вальсы Чайковского, в общем, нереально сложная программа. Ну а потом мы уже много раз выступали в Москве - в ММДМ, на «Черешневом лесе», на юбилее Башмета, в других проектах. В следующем году, 14 марта, мы выступим в абонементе Дениса.

Приехав сюда, я заметила, как к вам неравнодушна пресса. Это о многом говорит, далеко не во всех регионах журналисты знают и любят дирижеров оркестра. Ведь пресса довольно чутко улавливает, куда склоняются симпатии политиков.

Я не согласен. Я пережил тут разные конфигурации отношений, в том числе и с прессой. Несмотря на то, что у меня с самого начала была поддержка президента Республики, пресса-то как раз мне никакой поддержки не оказывала. И я очень уважаю за это Минниханова. Тут ведь тоже есть свои особенности отношений, своя диктатура, татары очень властные и очень дисциплинированные люди. Он сказал мне: делай. И я начал делать. Но очень долго, а точнее - два с половиной года пресса писала обо мне и хорошо, и отвратительно. Были даже откровенно негуманные действия со стороны прессы. Так что такого, чтобы журналисты точно знали, чью волю выполнять, не было. Твердо могу сказать, что главной, конечно, была поддержка президента, без нее ничего бы не получилось. Тут уникальный случай - совпали интересы у руководителя региона и у руководителя оркестра.

Нам очень помогла Универсиада. Здесь, в Республике, все знали, что это наша общая цель, и всё было ей подчинено. Нужно было всем сделать рывок: развивать не только инфраструктуру - строить мосты, дороги и дома, в результате чего Казань за три года просто преобразилась, - но и сопутствующие отрасли. И мы доказали делом, что не валяем дурака, никого не обманываем, что мы не говорим одно, а делаем другое. И, в конце концов, это убедило даже самых недовольных и сомневающихся.

Да, политическая воля, конечно, определяющий фактор для развития чего бы то ни было. Имелась политическая воля - и Советский Союз был государством образованных людей (конечно, если сравнивать с сегодняшней Россией). Вот есть в регионе политическая воля - и за три года здесь заблистал оркестр.

Понимаете, мы не можем, не должны все перекладывать на плечи федерального руководства. Мы вообще не должны на кого-то сваливать свои личные проблемы. Всегда надо начинать с себя. Вот и я говорил музыкантам: не надо искать виновных на стороне, начните с себя: ходите вовремя на работу, перестаньте злоупотреблять алкоголем, приведите себя в порядок, следите за здоровьем.

Проблема России в том, что мы всегда ждём, что проявится чья-то воля. А чего ждать? Делайте! И сама Республика Татарстан - яркое свидетельство: здесь произошли колоссальные преобразования, и они отражаются в жизни каждого человека, и тут все это понимают. Мы не можем ждать указания Москвы, чтобы все стали образованными. Ведь нам не нужны указания, чтобы мы были здоровыми, мы об этом заботимся сами. И мы своей работой показываем другим, что надо отставить разговоры и делать дело. И тогда действия воплощаются в реальные проекты, ведь каждый сам пишет свою биографию.

- В концерте ко Дню Победы вы решили сыграть и Шостаковича, и Вагнера, и вас тут осудили. Что это за история?

Это был благотворительный концерт с участием Виктора Третьякова, у меня была идея в одном концерте сыграть немецкую и русскую музыку. В первом отделении я продирижировал увертюрой к опере «Тангейзер», а Третьяков сыграл концерт Брамса. Во втором отделении мы исполнили Десятую симфонию Шостаковича. Мне хотелось сказать этой программой, что война, конечно, была чудовищной, но мы, музыканты, стремимся к гармонии и всех призываем разделить с нами восхищение прекрасными произведениями. Но мне устроили обструкцию, это долгая история, она связана с противоборством, с отторжением, неприятием всего, что я делал, то есть с тем, с чем я столкнулся в начале своего пребывания здесь. Всё это на том этапе нужно было пройти, а сейчас даже смешно вспоминать.

Какова ваша цель в работе с детским симфоническим оркестром? Там сейчас, как мне известно, пока лишь струнная группа создана?

На примере детского оркестра (официально он называется Молодежный симфонический оркестр Республики Татарстан, хотя, конечно, по сути, он детский) я хочу показать, что музыка нуждается во всех специальностях. Чтобы было из кого выбирать, в школах должно быть не два гобоя, а пять. Для хорошего оркестра нужен отбор, конкуренция. Я хочу обратить на это внимание руководства, чтобы школам выделили дополнительное финансирование, потому что оркестр - это сильный политический инструмент. Детский оркестр уже существует, в этом сезоне мы уже начнем выступления. Целый штат опытных педагогов занимается с детьми. Намечен концертный репертуар, начнем мы с Гайдна и Моцарта. Будем осваивать репертуар дозированно, постепенно.

Выше вы сказали, что во время проведения Универсиады исполнили написанную по вашему заказу современную национальную оперу «Белый волк».

Ее написала выпускница Казанской консерватории Зульфия Раупова. Татарка, я ее знаю давно по фестивалю Чайковского, мне был симпатичен ее стиль. И я специально выбрал композитора как бы со стороны, не члена творческого союза, но носителя языка и национальной традиции. Первый автор либретто, поэт, умер, не успев выполнить работу. Пришлось всё делать заново. Мы нашли другого автора, совсем молодого, здесь известного и признанного, он и стал автором либретто. И, пользуясь случаем, то есть тем, что здесь проходит Универсиада, этот молодежный форум, мы осуществили этот проект, исполнив оперу на открытой площадке перед Дворцом земледельцев. История музыки знает много случаев, когда оркестры или театры заказывали оперы композиторам. У нас такая возможность есть. В течение полутора лет мы готовились к выступлению. И сделали это. На площади собралось 24 тысячи человек. Успех был феноменальный.

- Знаю, что вы даете благотворительные концерты.

Если уж нас идентифицируют как европейский оркестр, то все европейские оркестры занимаются общественной деятельностью - образовательной, благотворительной. Дирижер не должен только дирижировать, а оркестр только играть. Если мы успешное предприятие, значит должны помогать неуспешным. Поэтому мы берем на себя образование школьников, создаем детский оркестр, стараемся как-то помочь педагогам в музыкальных школах, ведь надо же, наконец, поднять престиж этой профессии. Пример Венесуэлы тут очень показателен, там за 15 лет вся страна стала играть на инструментах, в симфонических оркестрах. И если бы не было Дудамеля, то нашелся бы кто-то другой.

От нас не убудет, мы достаточно зарабатываем, чтобы бесплатно подарить людям красивую музыку - мы играем в самых, казалось бы, неподходящих условиях: на заводе Камаз, в доке военно-промышленного завода, в детских больницах, госпиталях, торговых центрах, университетах. Эта часть работы так же важна, как и филармоническая. Это не фантазия, и это не потому, что мне нечем занять людей. Мы обязаны этим заниматься, поскольку мы учреждение культуры и должны подчеркивать гуманистическую составляющую нашей работы. И если «поэт в России больше, чем поэт», то и дирижер больше, чем дирижер.

20 октября маэстро Сладковскому исполняется 50 лет. Накануне важного события мы пообщались с Александром Витальевичем.

Бывают люди, как глыбы, которые меняют судьбу любого, кто с ними встретится. Масштаб и сила их личности таковы, что после общения с ними ощущаешь, как весь наполняешься особым светом, ясной уверенностью, многогранным и свежим восприятием мироздания…

Они тебя вдохновляют, щедро делятся своими знаниями и эмоциями, сияющей радостью и безграничной любовью к тому, чем занимаются. Они могут быть разными – жесткими и добрыми, упрямыми и мягкими, но одно у них не меняется никогда. Это – ощутимость. Их невозможно не заметить. От их существования возникает огромный резонанс, и да, не побоюсь этого определения – они меняют мир.

С одним из них, дирижером Александром Сладковским, мы подружились два года назад, и с тех пор «Музыкальный Клондайк» с честным восхищением и искренним удовольствием отслеживает все события, происходящие в жизни этого талантливейшего дирижера и руководимого им коллектива – Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан. Кстати, примечательно, что и оркестр в следующем сезоне отметит свой золотой юбилей.

— Человеческая жизнь состоит из прошлого, настоящего и будущего. То, что происходит в настоящем, мы более-менее знаем, то, что ждет нас в будущем, планируем, хотя оно нам неизвестно…

Давайте начнем разговор с прошлого – истока и настоящего, и будущего. Что в прошлом сформировало Вас как личность, как человека?

— Гены, наверно. Моя фамилия, моя семья. Среда, в которой я очутился. Время, в котором я оказался, у которого тоже были свои герои, благодаря которым все мое поколение так или иначе двигалось вперед и развивалось. Если говорить о прошлом – то все стандартно: семья, среда, окружение и кумиры.

— А был ли случай, который перевернул всю судьбу? Повлиял на будущее?

— Я много раз уже вспоминал об этом. Это мое первое осознанное впечатление от концерта Юрия Хатуевича Темирканова в Большом зале Московской консерватории. Наверно, тогда этот концерт был для меня очень знаковым, потому что в тот момент я почувствовал, что хочу стать дирижером. Мне было 13 лет, и я это увидел. Потом уже спустя много-много лет я всегда это вспоминал и думал, что этот случай настроил всю дальнейшую мою жизнь.

— Темирканов, кстати, сказал замечательную фразу, что «Дирижерами становятся лет в пятьдесят или не становятся». Подходя к этому рубежу, как думаете, Вы стали дирижером?

— Ну, это надо у Темирканова спросить (смеется).

— Вы-то сами ощущаете себя дирижером?

— Да. Но дирижером во младенческом возрасте. Говорят же: в 30 лет ты еще вообще не дирижер, в 40 – только начинаешь что-то понимать, а в 50 приближаешься к тому, чтобы что-то понимать. Так говорят. Но так ведь и есть на самом деле. Во всяком случае, мне так кажется.

— А что или скорее, кто вылепил Вас как дирижера?

— Опять-таки, масса факторов и стечение обстоятельств. Среда формирует личность и профессионала, так что, во-первых, среда, во-вторых, окружение, и, конечно, та школа, в которую тебя впускают или не впускают.

Да, мне очень повезло, я поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, которую закончили наши выдающиеся российские дирижеры, и я счастлив, что моим учителем и наставником, моим проводником в эту профессию стал Владислав Александрович Чернушенко. То есть меня, как дирижера, сложило сразу несколько факторов.

Во-первых, класс Чернушенко, поскольку он был учеником Ильи Александровича Мусина, и фантастически ставил руки на место. Чернушенко – это был человек, который, помимо всего прочего, просто поставил мне руки, а петербургская школа всегда отличалась тем, что там в первую очередь ставили руки. Во-вторых, это, конечно, Ленинград с его традицией и шлейфом Заслуженного коллектива еще Мравинского и уже Темирканова… Конечно, Кировский театр со шлейфом Темирканова и уже Гергиева.

Я попал как раз в тот момент, когда в Филармонии и в театре происходили эти тектонические сдвиги, определившие дальше не только мою жизнь, но и вектор развития российского музыкального искусства на годы вперед. Свидетелем этих перемен я как раз был, и это меня формировало. Меня формировала музыка, которая тогда звучала, дирижеры, которые приезжали, музыканты, которые выступали с этими оркестрами в знаменитых ленинградских залах…

Наверное, самая большая удача в этом смысле – это то, что я жил в Петербурге и учился там. Это была самая заветная моя мечта и самая большая удача с точки зрения среды и образования, сформировавшей очень много дирижеров и музыкантов, которые сейчас всемирно известны и несут славу российской музыкальной культуры во всем мире.

— Вы говорите – петербургская школа дирижирования… А где она сейчас? Почему у нас нет или есть так мало настоящих молодых дирижеров?

— Почему нет? Я не буду их называть, но они есть. Это же штучная профессия, их не может выпускаться десяток в год. Не может быть большого количества… Вернее, может быть, но это неправильно.

Если мы сейчас вернемся в память тех лет, о которых мы сейчас говорили, в Москве, по большому счету, было два оркестра – это Госоркестр и оркестр Гостелерадио, который стал потом БСО им. П. И. Чайковского, то есть оркестр Светланова и оркестр Федосеева…

Да, еще был оркестр филармонии в Москве, и два оркестра в Ленинграде: Заслуженный коллектив (Мравинский и потом Темирканов) и симфонический оркестр Ленинградской филармонии (им руководит Дмитриев уже многие годы). Потом это превратилось в гонку, в калейдоскоп – все стали создавать оркестры и дирижировать. Наверно, это хорошо. Но, если мы говорим серьезно о дирижировании, то, конечно, это единицы людей, которые не просто получают образование и становятся дирижерами, а оставляют после себя какой-то след.

Очень много дирижеров было в советское время, но мы помним три – четыре фамилии настоящих титанов, и это нормально. Поэтому – никуда молодые дирижеры не делись, они есть. Просто их не может быть много. Это абсолютно естественный отбор. И их столько, сколько надо. Школа – она ведь никуда не девается. Она самовоспроизводится. Даже если она разрушается (а она – не разрушается), она воспроизводится.

Вот Гергиев – не преподает в консерватории, но дает мастер-классы в мире. Он – прямой потомок Мусина. Он его ученик плоть от плоти. И передает дальше то, чему тот учился у Гаука, собственно, отсюда и берется ленинградская школа. Это долгая история, я могу об этом говорить часами…

Так что я считаю, что дирижеров вообще не должно быть много, даже молодых. История сама показывает, что людей, которым это по-настоящему по силам – единицы. И они в истории остаются. Я однажды летел в самолете и познакомился с девушкой, и она мне очень польстила. Это было очень давно. Я ей сказал – «Знаете, я дирижер». А она ответила – «Боже мой, это так здорово! Я Вам могу сказать, что ведь академиков-то больше чем дирижеров!». Да, это правда.

— Настоящих дирижеров – от Бога – действительно мало. Многие переходят от своей профессии к дирижированию, и потом ничего хорошего из этого не получается.

— Никто же не может лишить права делать человека то, что он хочет. Если он в состоянии, и примеров таких у нас много, создать оркестр, прославить этот оркестр, если у него есть потенция и силы осуществить это, почему бы нет? Другое дело, что я пережил два десятилетия, когда смысл профессии очень девальвировался. Но, тем не менее, я уверен, что любой такой спад все равно приводит к какому-то подъему, это совершенно нормально.

— В своей жизни Вы повстречали много выдающихся людей. Кто из них оставил наиболее яркий след в душе? Вообще, не только в музыке?

— Леонид Михайлович Рошаль. Алексей Герман-старший. Мне посчастливилось у него сниматься. У меня был очень сложный период в жизни, и он меня к жизни вернул.

— Что это был за фильм?

Александр Сладковский. Фото – пресс-служба ГСО РТ

— «Хрусталев, машину!». Предпоследний его фильм. Я там играл очень короткую эпизодическую роль, которая снималась десять лет. Я постарел за это время. Врасплох меня вопрос застал… Еще Александр Розенбаум. Да, были фазы такие в жизни. Это совершенно другой мир, но это все равно человек, с которым я общался…

Дальше, скорее всего, все-таки люди, связанные с музыкой. Из таких глыб, встречи с которыми были незабываемыми, и оказывающими влияние – а это бесконечный список людей, которые повлияли по-настоящему на представление, на слышание, – все связаны с музыкой.

— Никогда не возникало желания пообщаться с кем-нибудь из великих людей, композиторов прошлого? Вопросов не было по партитурам?

— Нет. Я, конечно, могу сейчас придумать что-нибудь заумное и сказать: да, я хочу пообщаться… Но для меня бесспорный гений каждого из них заключается в том, что у них все сказано в музыке. И к ним у меня нет никаких вопросов. У меня масса вопросов к современным композиторам, но, к счастью, я могу им их задать. Правда, мне это неинтересно, и я их не задаю совершенно по другой причине.

А если говорить о совершенных партитурах, если говорить о гениях, которых мы играем постоянно, с которыми мы соприкасаемся, – у них все сказано до последней ноты. Хотя, конечно, некоторый момент фетишизма присутствует так или иначе, но это совсем другое. В этом смысле Петербург, конечно, для меня совершенно мистический город. Это уникальный город, когда ты ходишь по этим улицам мимо дома, где умер Чайковский, или по консерватории, в которой он учился… Та же самая история с Римским-Корсаковым, или, бродя по коридорам Капеллы, представляешь, что в этом кабинете Глинка сидел.

Но у меня никогда не было к ним вопросов, к этим личностям. Они настолько для меня всегда были данностями, абсолютными кумирами, и я все время чувствовал их присутствие, да, и в этом смысле ощущение такого прикосновения к этим людям – оно, бесспорно, есть. Благодаря тому, что сохранились эти места. Или, допустим этот маленький домик в лесах на берегу озера Вертерзее, где Малер закончил Четвертую симфонию, и создал еще четыре…

В этом домике сохранились даже ручки медные на окнах, и его хранитель мне сказал – «Вот это он точно трогал». И, когда ты к этому прикасаешься, в тебе происходит что-то необъяснимое: это из области эмоционального прикосновения к тому, что тебе невероятно дорого и тобой очень любимо. В этом смысле эту связь я постоянно ощущаю, а вопросов у меня к ним нет.

— Интересное совпадение, Вам исполняется 50 лет, и оркестр Республики Татарстан, возглавляемый Вами, входит в юбилейный, 50-ый сезон…Можно сказать, Вы с оркестром – ровесники. Насколько близок Вам этот коллектив?

— Я отношусь к нему как к члену своей семьи. Для меня это часть моего бытия, и я думаю, что, если бы был другой оркестр, я бы делал то же самое, потому что в этом – мое кредо. А если к этому относиться иначе, то очень мало шансов добиться того, что нам удалось достичь. Когда ты относишься к этому как к части себя самого, с огромной любовью и бережно, тогда и возникает тот самый эффект, который дает совершенно уникальный мгновенный рост.

— Ну, не мгновенный, это произошло минимум за пять лет..

— Я имею в виду, что с точки зрения 50 лет – мгновенный. И я очень рад, что за пять лет нам это удалось.

— В юбилейный сезон оркестр вступает концертом с участием мировой звезды Леонидаса Кавакоса. И дальше – судя по программе, уровень не снижается: в репертуаре юбилейного сезона – великолепные концерты с участием Юрия Башмета, Дениса Мацуева, Екатерины Мечетиной, Венеры Гимадиевой, Ильдара Абдразакова, молодых талантливых артистов – Андрея Гугнина, Гайка Казазяна, Златы Чочиевой, Дмитрия Маслеева.

А чтобы уж совсем добить нас, московских меломанов, Вы делаете такую «Белую сирень», что дух захватывает: к вам приезжают Миша Дамев, Николай Луганский, Денис Мацуев, Владимир Федосеев… И Михаил Плетнев в Казани уже освоился за роялем! Такое впечатление, что Казань в культурном разрезе становится привлекательнее, чем Москва.

— Нет, это невозможно…

— Почему?

— Потому что десятилетиями складывалась традиция, и за пять лет невозможно ее изменить.

— Раньше же этого не было!

— Да, не было. И у нас есть исторический уникальный шанс этот стереотип провинции и столиц привести в какой-то баланс. Потому что Россия огромная, и, чем больше будет центров притяжения, чем больше будет таких институций в России, тем она будет объемнее.

Очень хорошая тенденция всегда была во Владивостоке, Новосибирске, Красноярске, Екатеринбурге, в Поволжье, там есть эта культурная ось. Там вообще много оркестров, и никто не мешает сделать хороший оркестр, просто этим никто никогда всерьез не был озабочен. Считалось, что, если это провинция, как-нибудь перебьемся, без хорошего оркестра… А на самом деле если этот город – столица республики (Казань ведь столица республики), или крупный областной центр, ничто не мешает сделать то же, что сделали мы.

Мне кажется, весь вопрос заключается в том, каковы амбиции людей, которые представляют эти регионы, и насколько они заинтересованы в этом. Конечно, желательно, чтобы там существовали определенные инфраструктурные условия, такие, к примеру, как наличие консерватории, колледжа, десятилетки. Там, где есть кузница кадров, больше шансов. Но это надо делать, и это возможно делать, надо найти подходы, убедить руководство, надо получить возможности материальные, чтобы жизнь музыкантов сделать лучше, чтобы они не чувствовали себя ущербными…

Это все очень большой длительный процесс. Но никто не мешает нигде никому этого делать. Вот мы – убедительный пример. Пять лет назад нас просто не было на музыкальной карте. Ну, не было. Оркестр, конечно, был, но его как бы и не было, хотя он существовал 45 лет к этому времени.

— Все равно нужна поддержка власти.

— Без поддержки власти, конечно, ничего не может быть, но вопрос-то в том, что никто из больших руководителей никогда не придет к тебе и не скажет: миленький, чем мы можем тебе помочь? Проблема в том, что люди этого ждут. В данном случае надо самому идти к руководителю и напрямую честно говорить, что есть необходимость в том-то, в том-то и том-то, но для того, чтобы тебя услышали, ты должен иметь авторитет. Ты должен иметь основания ставить серьезный вопрос.

Без этого ничего не может быть. Поэтому для того, чтобы руководить, надо иметь – кстати, к вопросу о дирижерской профессии – авторитет и понимание, зачем это надо, в том или конкретном регионе, и идти уже с конкретными предложениями и ясным представлением, а что бы ты хотел? И как ты это представляешь, чтобы это здесь работало и развивалось. Да, это очень сложно, но другого пути нет.

— Но без личного влияния и личных связей это не было бы возможно.

— Нет, конечно. В России вообще невозможно ничего без личных связей.

— Если бы не сила и харизма Вашей личности, вряд ли бы это произошло…

— То же самое я могу сказать о Гергиеве, Плетневе, Спивакове, Башмете, всех этих титанах, без которых вообще не было бы того, что мы имеем. Конечно, все упирается в личность. Фокус в том, чтобы постараться на ровном месте сделать то, что имеет вес, правду, силу и авторитет. Надо к этому стремиться. Не просто дирижировать. Дирижировать умеют многие.

– Возвращаясь к планам оркестра на юбилейный сезон. Накануне 110-летия Дмитрия Шостаковича готовите что-то особенное? Ведь этот композитор, как и Малер, имеет для вас особое значение?

— К этому юбилею хочу сыграть весь цикл симфоний и инструментальных концертов – мы распределяем эту работу на два года, на этот сезон и следующий. Мало того, в будущем году на фирме «Мелодия» планируется запуск глобального проекта – записи нашим оркестром всех симфоний и инструментальных концертов Шостаковича.

Могу сказать, что региональные оркестры такие амбициозные проекты еще не осваивали. Я думаю, нам хватит силы и ресурсов, чтобы сыграть и записать это уникальное сокровище. И это будет абсолютно бесценной школой, базой для оркестра на многие годы вперед. Такая практика у нас уже была: два сезона назад мы исполняли все симфонии Бетховена, в прошлом сезоне – все симфонии Чайковского, мы переиграли все симфонии Брамса. Частично, очень серьезно продвинулись в симфонический цикл Малера, сейчас начинаем осваивать Брукнера.

И мне очень приятно, что Валерий Гергиев снова пригласил нас в следующем сезоне в Мариинку-3, и мы будем играть два вечера австрийской музыки. Я считаю, что для нашего оркестра это выдающееся предложение, очень важное, то, что мы играем Моцарта, Бетховена, Брукнера и Малера в два вечера в концертном зале Мариинского театра.

— А 7-я Малера?

— Всему свое время. Шестая и Седьмая еще не охвачены.

— Было бы здорово записать и Малера.

— С Малером гораздо сложнее. Но посмотрим. Меня всегда один аспект интересует – если есть ресурс сделать, то мы, конечно, это сделаем.

— Вы говорили как-то, что собираетесь делать концертную постановку оперы Чайковского «Иоланта». А вообще в этом направлении собираетесь развиваться? То есть оперу исполнять?

— Поскольку есть оперный фестиваль, то он предполагает, что когда-то будут оперные постановки (улыбается). Если бы не было желания, мы бы и не делали это. Это ведь нормальная мировая практика.

В любом оркестре, как минимум, раз в сезон идет опера. Это прекрасно, это очень важно для симфонического оркестра – примерять на себя фрак оперного оркестра. Это необыкновенно развивает музыкальную культуру. Это другой масштаб мастерства. Я обожаю оперу, и, конечно, в планах это есть.

Все упирается только в возможности – для того, чтобы делать оперу, нужен хор, нужен ансамбль солистов, а это все проблематично, потому что хора у нас нет, с ансамблем солистов всегда какие-то сложности. С певцами даже в репертуарных театрах не так просто и не так гладко все бывает. Так что постепенно, шаг за шагом…

Я бы очень хотел поставить в Казани одну из любимейших моих опер, «Иоланту», и это будет в следующем году. Будет обязательно.

— В России оркестр РТ уже завоевал репутацию как один из лучших оркестров страны. А что с покорением мировых площадок?

— В юбилейном сезоне у нас очень много планов в этой связи. Это и «Безумные дни» Рене Мартена в Нанте, и, надеюсь, в Японии в 2016 году. И, конечно наши совместные действия с моим другом, нашим партнером Денисом Мацуевым, с которым планируются как минимум два больших тура, в сентябре 2016 года, и большой европейский тур в декабре 2016 года, а это в том числе Прага, Будапешт, Франкфурт-на-Майне, и самая главная точка в этом турне – венский «Мюзик ферейн».

Да, это тоже в планах. Мне кажется, что это – очень важная и неотъемлемая часть нашей работы для паблисити России и Татарстана в мировом музыкальном пространстве. Да, сейчас мы имеем творческие ресурсы, которые позволяют на серьезном уровне говорить о настоящих ангажементах и партнерах. И мы будем также неуклонно в грядущей пятилетке выходить на мировой уровень – в этом я вижу очень большой смысл.

— По поводу паблисити. Читаю с удовольствием Ваш блог на сайте казанского портала «БИЗНЕС Online», и поражаюсь точности, наполненности и грамотности текстов. Честно, Вы сами пишете или Вам помогают? И как находите время еще и на это?

— Спасибо большое! Это прямая речь, которую оформляет редактор. Что-то сразу получается легко, а что-то приходится переделывать, переосмысливать, переструктурировать… Бывает всякое, бывает по-разному, но это часть моей работы. На все должно хватать времени.

Александр Сладковский. Фото – пресс-служба ГСО РТ

В Татарстане очень уважают оркестр. Это действительно не какой-то придуманный раздутый, но заслуженный последовательным трудом авторитет. И для меня огромная честь, что это не просто отношение ко мне как к руководителю этого оркестра, а отношение ко мне, как к представителю всей отрасли, потому что за нами следом идут огромные количества учреждений культуры, наших коллег, авторитет которых благодаря нашим активам и каким-то важным прорывам сейчас тоже растет, их зарплаты растут, и мы не можем этого не отмечать и этим не гордиться.

То, что Вы сказали про мой блог – это часть той самой работы, которая и является связующим звеном между публикой, между социумом, между людьми, потребителями этой продукции и музыкантами. Очень хорошо, что эта возможность есть, но она тоже не с неба упала. Это всё результат очень больших задумок и их воплощений.

— У Вас бывают такие моменты, что кажется, мир рухнул, ничего не получается, но надо дальше идти? Что Вам помогает справляться в таких ситуациях?

— Жена. Когда рушится весь мир, мне помогает только один человек.

— Вам все в себе нравится или что-то хотели бы изменить?

— Мне не нравится то, что я бываю очень прямолинейным и нетерпеливым. Да, и мне это не нравится. Но я ничего не могу с собой поделать. У меня нет времени на то, чтобы терпеть фальшь, у меня нет времени на то, чтобы терпеть непрофессионализм. У меня нет времени на то, чтобы участвовать в каком-то чужом эксперименте. Я в этом смысле, правда, очень нетерпелив. И, если бы я был более сдержанным, я бы, наверно, меньше успел. С одной стороны, это мой недостаток, с другой стороны, наверно, и то, что относится к моим достоинствам. Поскольку я Весы, все очень противоречиво.

— Сладковский-дирижер уже хорошо нам знаком и представлен. А вот Сладковский-человек, что любит делать, когда выдается свободная минутка?

— Поспать. Погулять. Подышать воздухом. Побегать, заняться спортом, но так, очень в легкую, с удовольствием, без всякого напряжения. Это так заряжает!

— Как будете отмечать юбилей?

— Концертом на сцене. Друг мой любимый в Казань приезжает, Денис Мацуев, и мы проводим двухдневный фестиваль «Денис Мацуев у друзей». В первый день играем только Прокофьева: Мацуев исполнит 2-й Концерт, а мы – сюиту из музыки к балету «Ромео и Джульетта». И это все про любовь.

А в мой день рождения 20 октября – это будет второй концерт фестиваля – мы играем с Денисом Первый концерт Петра Ильича, и потом сюиту из музыки к балету «Щелкунчик». Я обожаю эту музыку, я обожаю эту сказку, и, как «Ромео и Джульетта» фантастически прекрасна с точки зрения идеи и мысли о том, что любовь – это что-то совершенно неповторимое, и ради этого мы живем, так же и «Щелкунчик» для меня – это чистый символизм.

Это первый балет, который я дирижировал в своей жизни – из балетов Чайковского «Щелкунчик» был у меня первым. Конечно, идея победы над крысиным королем и перерождения – это волшебство, это тоже любовь, которая делает невозможное возможным. Вот, собственно, я так и буду встречать свой юбилей – в кругу семьи, с ближайшими друзьями и музыкой про любовь. Думаю, что будет хорошо.

— А что было бы для Вас лучшим подарком?

— Я себе лучший подарок и выдумать бы не мог – к 50-летию я бросил курить. Я сделал себе лучший подарок, который только можно придумать.

Лауреат III Международного конкурса имени С. С. Прокофьева (1999), дирижёр года в России по версии «Музыкального обозрения» (2011), победитель конкурса «Благотворитель года - 2011»,«Благотворитель года - 2013», лауреат премии Олега Янковского «Творческое открытие 2011-2012», член Совета по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Награждён медалью «В память 300-летия Петербурга», награждён памятным знаком - медалью "НИКОЛАЙ РИМСКИЙ-КОРСАКОВ", орденом «Дуслык» («Дружба»).

Почетный доктор международной кафедры ЮНЕСКО Университета управления ТИСБИ (Казань, Россия), лауреат конкурса «Бэллур калэм - Хрустальное перо» 2013 года в номинации «Признание», обладатель премии «ТОП-35. Самые знаменитые люди Казани» , обладатель премии журнала «Татарстан» «Главный по факту».

С 2013 года Александр Сладковский является артистом Sony Music Entertainment Russia. С сентября 2014 г. стал артистом АМС - www.artistsmanagement.com.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ ГСО РТ. Дирижер Александр Сладковский. Россия К. 12.01.2017 г.

✪ А. Бородин. Половецкие пляски. ГСО РТ под управлением Александра Сладковского

✪ Инструменты за миллионы евро, бюджет и систему наказаний / Сладковский - Интервью без галстука

✪ Морис Равель. Испанская рапсодия для оркестра. ГСО РТ, Александр Сладковский.

✪ ГСО РТ, А. Сладковский «Стан Тамерлана», Юбилей Юрия Башмета.

Субтитры

Биография

Александр Сладковский родился в 1965 году в Таганроге , в семье музыкантов: мать - пианистка, отец - кларнетист . Учился в таганрогской Детской музыкальной школе им. П. И. Чайковского (класс Н. И. Борцовой) .

В 10 лет переехал из Таганрога в Москву, где учился в кадетском музыкальном училище .

Как дирижёр дебютировал в Государственном театре оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории в 1997 г. с оперой Моцарта «Так поступают все». В 1999 г. А. Сладковский стал лауреатом III Международного конкурса имени С. С. Прокофьева.

Александр Сладковский являлся дирижером Симфонического оркестра Государственной академической Капеллы Санкт-Петербурга (1997-2003), главным дирижером Государственного театра оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории (2001-2003). В 2005 г. он был приглашен Марисом Янсонсом в качестве ассистента для постановки «Кармен» Ж. Бизе, а в 2006 г. - М. Ростроповичем для участия в постановке программы «Неизвестный Мусоргский» (обе постановки в Санкт-Петербургской консерватории).

А. Сладковский являлся главным дирижером Капеллы Санкт-Петербурга (2004-2006), дирижером Государственного симфонического оркестра «Новая Россия» (2006-2010). В настоящее время маэстро Сладковский является художественным руководителем и главным дирижером Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан .

Оркестры под управлением Александра Сладковского принимали участие в крупных международных и федеральных проектах и фестивалях, среди которых «Музыкальный Олимп», «Петербургская музыкальная весна», фестиваль Юрия Темирканова «Площадь искусств», «Черешневый лес», Всероссийский конкурс оперных певцов Ирины Богачевой, «Молодёжные Академии России» фонда Александра Чайковского, фестиваль «Родион Щедрин. Автопортрет», Young Euro Classic (Берлин), XII и XIII Пасхальный фестивали, Crescendo, «Звезды на Байкале», «Оренбургские сезоны Дениса Мацуева», Schleswig-Holstein Musik Festival, Kunstfest-Weimar, Budapest Spring Festival 2006, V Фестиваль симфонических оркестров мира, XI Woerthersee Classics Festival (Клагенфурт, Австрия), «Безумный день в Японии», фестиваль «Хибла Герзмава приглашает», «Опера априори», «День России в мире -Russian Day» (Виктория Хол, Женева) и другие.

В своих концертах А. Сладковский исполняет музыку современных композиторов: А. Петрова, Р. Щедрина, Г. Канчели, С. Губайдулиной, А. Рыбникова, А. Эшпая, С. Слонимского, Б. Тищенко, Ю. Красавина, Р. Леденева, а также сочинения молодых композиторов Москвы, Санкт-Петербурга, Казани и Екатеринбурга. Неоднократно исполнял сочинения А. Чайковского, а в марте 2003 г. дирижировал мировой премьерой его Третьей симфонии в Большом зале Московской консерватории.

Александр Сладковский выступал в концертах с известными российскими и зарубежными исполнителями. Среди них Д. Мацуев , Ю. Башмет , М.Плетнев , Б. Березовский , Б. Дуглас , Н. Луганский , А. Торадзе, Е. Мечетина , К. Башмет, В. Третьяков, Г. Кремер, В. Репин , Ю. Рахлин, С. Крылов , А. Баева , Д. Ситковецкий, Д. Герингас , А. Князев , М. Брунелло, А. Рудин , А. Менезис, М. Кабалье , О. Бородина , Х. Герзмава , Суми Чо , С. Кермес, Л. Казарновская , А. Шагимуратова, Д. Алиева , Д. Хворостовский , П. Доминго, К.Стоянова, В. Герелло , Р. Аланья , И. Абдразаков , С. Накаряков , И. Федоров, А. Огринчук , М.Фолле .

В сезоне 2013/2014 был приглашен с юбилейными концертами Рахманинова в Национальную академию Santa Cecilia (Рим), после чего сразу же поступило предложение об участии в сезоне с концертами музыки Чайковского. В качестве приглашенного дирижера также сотрудничал с оркестром Государственного академического Большого театра России, Государственным академическим оркестром России, Заслуженным коллективом России Академическим симфоническим оркестром Санкт-Петербургской филармонии, Большим симфоническим оркестром им. П. И. Чайковского, Национальным филармоническим оркестром России, с оркестром Symphonica-Siciliana (Италия), с Дрезденским филармоническим оркестром, с Симфоническим оркестром Нижней Саксонии, с оркестрами Московской, Новосибирской и Белградской филармонии, с Симфоническим оркестром Будапештской Национальной оперы, оркестром Оперного театра Сан-Паулу (Бразилия), Sinfonia Varsovia, с оркестром Национальной академии Santa Cecilia, с оркестром Maggio Musicale Fiorentino, Филармоническим оркестром Монте-Карло, с симфоническим оркестром Concerto Budapest (Венгрия). С 2001 по 2005 гг. был главным дирижером совместного проекта Министерства культуры РФ и Санкт-Петербургской консерватории «Национальный студенческий симфонический оркестр России», в состав которого входили студенты и аспиранты Санкт-Петербургской, Новосибирской, Екатеринбургской, Казанской, Саратовской консерваторий.

В мае 2001 г. в Эрмитажном театре дирижировал в концерте в честь визита Её Величества Королевы Нидерландов Беатрикс, также дирижировал в концертах в честь Президента РФ В. Путина, Президента СССР М. Горбачева, Президентов США Б. Клинтона и Дж. Буша.

Александр Сладковский является основателем и художественным руководителем шести музыкальных фестивалей в Казани: «Рахлинские сезоны» , «Белая сирень» , «Казанская осень» , «Сoncordia» , «Денис Мацуев у друзей», «Творческое открытие». Концерты первого фестиваля «Денис Мацуев у друзей» были показаны на Мedici.tv. Концерт в рамках абонемента «Солист Денис Мацуев» (10 марта 2014 г.) был записан на французском телеканале Mezzo.

В 2012 г. Государственный симфонический оркестр РТ под управлением Александра Сладковского записал Антологию музыки композиторов Татарстана и альбом «Просветление» (в диск вошли симфония «Манфред» П. И. Чайковского и симфоническая поэма «Остров мертвых» С. В. Рахманинова) на лейблах SONY MUSIC и RCA RED SEAL . 2 апреля 2014 г. ГСО РТ под управлением Александра Сладковского принял участие в концерте в Штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, где проходила церемония присвоения звания Посла доброй воли Денису Мацуеву.

В 2016 году оркестр впервые за всю историю дал концерты концерты в рамках Европейского тура в Брукнерхаусе (Линц) и в золотом зале Мюзикферайн (Вена) .

В 2016 году Александру Сладковскому присуждена премия «Дирижер года» по версии национальной газеты «Музыкальное обозрение» и «Человек года в культуре» по версии журналов «Деловой Квартал» и электронной газеты «Бизнес Онлайн» .

В 2016 году совместно со звукозаписывающей компанией «Мелодия» реализованы несколько глобальных музыкальных проектов: запись трех симфоний Густава Малера, а также запись всех симфоний и инструментальных концертов Д.Д.Шостаковича.

Награды

Указом Президента Российской Федерации награждён медалью «В память 300-летия Петербурга». В 2003 г. А. Сладковский был номинирован на премию «Золотой софит» как лучший дирижёр года. Заслуженный артист России «Заслуженный артист Российской Федерации » . Посол Универсиады 2013. Дирижёр года в России по версии газеты «Музыкальное обозрение» (2011 г.), победитель конкурса «Благотворитель года - 2011», член Совета по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ, лауреат премии Олега Янковского «Творческое открытие 2011-2012». Почетный доктор международной кафедры ЮНЕСКО Университета управления «ТИСБИ» (Казань, Россия). Награждён Благодарственным письмом Президента РТ за активное участие в строительстве Первого детского хосписа в РТ.

Александр Витальевич Сладковский (20 октября 1965, Таганрог) - российский дирижёр. Художественный руководитель и главный дирижёр Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан, заслуженный артист России (2005), народный артист России (2016), ПОСОЛ УНИВЕРСИАДЫ 2013, главный дирижёр церемоний открытия и закрытия XXVII Всемирной летней Универсиады 2013, лауреат III Международного конкурса дирижеров имени С. С. Прокофьева (1999), дирижёр года в России по версии «Музыкального обозрения» (2011), победитель конкурса «Благотворитель года - 2011»,«Благотворитель года - 2013», лауреат премии Олега Янковского «Творческое открытие 2011-2012», член Совета по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Почетный доктор международной кафедры ЮНЕСКО Университета управления ТИСБИ (Казань, Россия), лауреат конкурса «Бэллур калэм - Хрустальное перо» 2013 года в номинации «Признание», обладатель премии «ТОП-35. Самые знаменитые люди Казани», обладатель премии журнала «Татарстан» «Главный по факту».

Биография

Александр Сладковский родился в 1965 году в Таганроге, в семье музыкантов: мать - пианистка, отец - кларнетист. Учился в таганрогской Детской музыкальной школе им. П. И. Чайковского (класс Н. И. Борцовой).

В 10 лет переехал из Таганрога в Москву, где учился в кадетском музыкальном училище.

Окончил Московскую военно-музыкальную школу МО СССР по классу трубы, Московская консерватория - Военно-дирижёрский факультет и Санкт-Петербургскую консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова (класс профессора В. А. Чернушенко).

Оркестры под управлением Александра Сладковского принимали участие в крупных международных и федеральных проектах и фестивалях, среди которых «Музыкальный Олимп», «Петербургская музыкальная весна», фестиваль Юрия Темирканова «Площадь искусств», «Черешневый лес», Всероссийский конкурс оперных певцов Ирины Богачевой, «Молодёжные Академии России» фонда Александра Чайковского, фестиваль «Родион Щедрин. Автопортрет», Young Euro Classic (Берлин), XII и XIII Пасхальный фестивали, Crescendo, «Звезды на Байкале», «Оренбургские сезоны Дениса Мацуева», Schleswig-Holstein Musik Festival, Kunstfest-Weimar, Budapest Spring Festival 2006, V Фестиваль симфонических оркестров мира, XI Woerthersee Classics Festival (Клагенфурт, Австрия), «Безумный день в Японии», фестиваль «Хибла Герзмава приглашает», «Опера априори» и другие.