Ян осин официальный. Интервью с заслуженным артистом россии яном осиным

Награды

Ян Вале́рьевич О́син (13 июля 1973, Псков) - российский классический и эстрадный певец (бас-баритон), композитор. Заслуженный артист России (2007).

Биография

Как и большинство классических певцов, Ян Осин начинал с церковного пения в Псковском Кафедральном Свято-Троицком Соборе , а затем - в храме св. блгв. князя Александра Невского . В 1992 он становится солистом Псковского городского Камерного хора (дирижёр Г. Смирнов), с которым выступал до 1999 г., солистом Псковской областной Филармонии (1996 - 1998 ) и Псковского Областного Симфонического оркестра (1998 - 2001 ). Во время торжественного празднования 200-летия А. С. Пушкина выступал вместе с солистами Государственного Большого Театра - З. Соткилавой , М. Касрашвили , Н. Ерасовой . .

Есть двое детей: сын Владимир (род. 25 сентября 1996 г.) и дочь Анастасия (род. 28 декабря 1998 г.).

Образование

1990 - 1996 Окончил . Специальность - инженер-системотехник.
2003 - 2008 Российская академия музыки имени Гнесиных . Диплом с отличием. Специальность - оперный певец, педагог по вокалу.

Творческий путь

Лауреат 1-го Всероссийского конкурса вокалистов им. Анастасии Вяльцевой в Брянске (1999 г.). Председатель жюри А. А. Ведерников вручил Яну Осину Гран-при и Специальный Приз зрительских симпатий. Дипломант Международного фестиваля «Славянский базар » (2000 г.). В Первых Всемирных Дельфийских Играх , которые прошли со 2 по 8 декабря 2000 года в Москве, Ян занял второе место среди 35 участников из разных стран в номинации «Академическое пение» и получил серебряную медаль.

В 2002 - 2009 годах солист «Ансамбля песни и пляски Воздушно-Десантных Войск Российской Федерации».

Постоянный участник концертов в Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского , на Красной площади в День России (2005, 2006, 2009, 2012 гг.), , в Гостином Дворе , в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя , в Государственном Кремлёвском дворце , , в Московском Международном Доме Музыки , Государственной Думе , Центральном Выставочном Зале «Манеж» , Московском Доме романса, в театре «Новая опера» , Киноконцертном зале «Космос», ГЦКЗ «Россия» в Лужниках ; в Санкт-Петербурге - на Соборной площади Петропавловской крепости и в БКЗ «Октябрьский» , ДК им. Ленсовета и др. Ян Осин покорил сцены Германии , Англии , Шотландии , Испании , Италии , Франции , Финляндии , Швеции , Дании , Австрии , Бельгии , Голландии , Канады , Израиля , Сербии и другие . Участвовал в гастролях на Крайнем Севере и Дальнем Востоке.

Фотоработы

Ян Осин увлекается фотографией, в том числе, с использованием -технологии. При организации сольных концертов Ян Осин часто проводит и авторские фотовыставки с использованием -технологии. Ян Осин не обрабатывает фото , как это принято сегодня.

Фотовыставки

Проект «Связь поколений»

Ян Осин возглавляет проект «Связь поколений», существующий с 2007 года и получивший благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II . «…цель проекта „Связь поколений“ - соединить память ветеранов и детское, чистое восприятие Родины; рассказать новому поколению о любви к России через песни - нестареющие, одинаково трогающие сердца и молодых, и стариков» журнал «ФОМА» (декабрь, 2008). В рамках проекта регулярно проводятся концерты из цикла «Связь поколений».

«Практическое пособие по церковному чтению»

Ян Осин выпустил «Практическое пособие по церковному чтению». Пособие состоит из двух частей: аудиодиска с записями наиболее употребимых фрагментов богослужебных чтений и буклета с текстами, набранными церковно-славянским шрифтом. «Выбранная форма помогает не только слушать правильное чтение, но и следить по тексту, не просто учиться правильно читать самому, но и сравнивать своё чтение и запись на диске. Здесь представлено, как читать молитвы, как читать тропари, Псалтирь. Дано правильное ударение, правильное четкое произношение каждого слова - все это очень важно», - отмечает председатель Издательского Совета Митрополит Калужский и Боровский Климент . . В основу пособия легли традиции чтения в старейших российских храмах и монастырях. Пособие получило гриф Издательского Совета Русской Православной Церкви: «Рекомендовано к публикации Издательским Советом РПЦ» ИС 12-124-2444. На сегодняшний день аналогов данному пособию нет.

Награды и почётные звания

Напишите отзыв о статье "Осин, Ян Валерьевич"

Примечания

Ссылки

Видео

на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube
на YouTube

Отрывок, характеризующий Осин, Ян Валерьевич

Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d"honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.

Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.

У певца есть альбом народных песен
Почему на радио и экранах ТВ нет песен для души?

Случалось ли вам видеть, чтобы песня современных авторов вызывала у зрителей столь сильные эмоции, как слёзы? Мне - лишь однажды. Тогда же я впервые узнала о заслуженном артисте России Яне Осине, который не стесняется петь о любви к Родине.

Я.О.: - Раньше люди были так воспитаны, что слова о любви к Родине не вызывали улыбки или желания съязвить: мол, почему я должен любить Родину - что она мне дала? Именно такие слова я недавно услышал от одного известного музыкального критика. После этого мы с моим хорошим товарищем, поэтом, даже не нашлись что ответить. Этот цинизм по отношению к святым для нас вещам был неожиданным, как удар под дых. Потом поняли, что нам с этим человеком не по пути. И общаться мы с ним больше не будем.

«СтоЛИЧНОСТЬ»: - Я впервые с вашим творчеством познакомилась благодаря Интернету, посмотрев клип на песню «Память». Уже потом, на вашем концерте, стала свидетелем того, как даже мужчины не смогли сдержать слёз, когда вы её исполняли. «Память» вместе с поэтом Альбертом Бектемировым вы посвятили всем ветеранам, а главный действующий герой клипа - монахиня Адриана.

Я.О.: - Монахиня Адриана (в миру - Наталья Малышева) всю свою жизнь была не только Патриотом, но и Воином. В 17 лет уйдя на фронт, она служила во фронтовой разведке. И дошла до Берлина. После войны трудилась в КБ С. Королёва, участвуя своим конструкторским талантом в освоении космоса. В зрелом возрасте стала воином Духа - придя в Церковь, приняла монашеский постриг и стала насельницей Московского подворья Пюхтицкого монастыря. Я искренне горжусь, что Господь сподобил познакомиться и общаться с таким человеком. Она всегда была лучезарной, до конца жизни сохраняла не только бодрость духа, но и, несмотря на болезни, бодрость тела. В прошлом году в канун Дня Победы она смогла лично присутствовать на концерте на Поклонной горе, где была презентация посвящённой ей песни «Память».

Монахиня Адриана почила 4 февраля этого года. Когда рабочие на монастырском погосте копали могилу, они нашли в земле русский штык - как символ того образа жизни, который был дарован Господом этой удивительной русской женщине: от военной юности до святого ангельского образа… От штыка 1941 года - до штыка 2012-го…

Мне больно видеть, как тема отношения к ветеранам вычёркивается из сознания молодёжи. Вспоминают о них раз в году - в День Победы. Вот и выходит, что память о славных делах предков размывается в сознании народа. Сейчас многие с прохладцей говорят: «Да ладно, подумаешь, 200 лет с момента победы над Наполеоном, уже и косточки тех героев истлели, а вы всё Дениса Давыдова вспоминаете». А вы зайдите в Новодевичий монастырь, там его могила расположена рядом со Смоленским собором. И все эти годы находились люди, которые чтили память героя. А если мы ещё дальше вглубь веков уйдём, то вспомним, как наши предки освобождали страну от татаро-монгольского ига. Вспомним Сергия Радонежского, который благословил на решающий бой князя Дмитрия Донского. Память о славном прошлом, если она жива, людей объединяет.

Мирей Матьё и Яна Осина связывает не один год дружбы. Фото: официальный cайт osin.ru

«СтоЛИЧНОСТЬ»: - Ян, у вас удивительно широкий репертуар - от народных и патриотических песен до романсов и западных хитов, которые исполняли Пресли, Синатра, Ив Монтан, Дассен. А есть произведения, которые вы ни при каких обстоятельствах петь не будете?

Я.О.: - Когда мне говорят: «Вы практически всё поёте», я отвечаю: «Нет. Я не умею петь попсу и блатные песни, которые у нас именуются шансоном. Во Франции шансоном называют эстраду, что в переводе на русский означает просто «песня». У нас же шансон приобрёл гниловатый оттенок блатной тематики. А если мы вспомним великих французских шансонье - Ива Монтана, Шарля Азнавура, Эдит Пиаф, - они исполняли эстрадные песни, но что это были за песни? На них откликались душа и ум. А у нас нынче эстрада - это попса. Многие думают, что это слово - сокращённое от прилагательного «популярный». А я думаю, это значит «музыка для поп» - и уж точно не для души.

Хотя и в популярной музыке всегда бывают исключения. Тот же Константин Меладзе. А если говорить о старшем поколении, то для меня пример - Лев Валерьянович Лещенко. За много лет работы на сцене он не изменил своим принципам. Не стал одеваться как гопник - в рваные джинсы. Его трудно представить в современном попсовом формате. При этом его песни - «Соловьиная роща», «Родительский дом» и другие - поют и любят.

«СтоЛИЧНОСТЬ»: - У вас не только репертуар широкий, но и разброс публики - от военных до испанской королевы и градоначальников европейских столиц, например Рима.

Я.О.: - Перед военными я всегда выступаю с большим удовольствием. Недавно пел для моряков-подводников. Знаете поговорку: кто в море не плавал, тот по-настоящему не молился. Моряки, возможно, в церковь нерегулярно ходят, но по своей сути более верующие люди, чем те, кто в храм заходит часто, но лишь для того, чтобы свечку поставить.

В августе была очередная годовщина гибели подводной лодки «Курск». Я был на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге, где похоронена часть экипажа лодки. Там большой мемориал. Всё красиво, ухожено. Стоишь - и мысль: «А о живых моряках когда начнут достойно заботиться?»

Кто не бывал в Северодвинске, тот не представляет условий, в которых живут подводники. Они получают небольшие зарплаты, климат суровый, сложные жилищные условия. При всём при этом люди готовы отдать свою жизнь за Родину. Это надо ценить.

А что касается зарубежных гастролей, я заметил, что в Европе интересуются вовсе не нашей попсой, а русскими народными песнями, романсами. В прошлом году выступал на центральной площади Рима, закрывал концерт, посвящённый Дням России в Италии. Пел песню «Несломленная Русь». Исполнял на русском, но было видно, что итальянская публика чувствовала смысл произведения, сопереживала. Кстати, эту песню на стихи поэта Евгения Муравьёва написал композитор Алексей Гарнизов - автор многих хитов, например, «С днём рождения!» в исполнении Ирины Аллегровой. Эту песню, наверное, знает каждый. А вот «Несломленную Русь» слышали не в пример меньше. Это о многом говорит.

Cитуацию надо менять, иначе молодёжь, воспитанная исключительно на «музыке для поп», будет говорить о своей Родине так же цинично, как тот музыкальный критик. Мы вырастим поколение потребителей, для которых новая модель телефона или другой «фантик» окажутся важнее памяти о дедах и прадедах, которые проливали кровь, шли на верную смерть ради того, чтобы мы с вами сегодня жили.

Ян Осин — Заслуженный артист России. Обладая роскошным басом-баритоном, он с одинаковой виртуозностью исполняет песни в совершенно различных жанрах.

Пел дуэтом с Львом Лещенко, Николаем Басковым и Мирей Матье. Выступал с оркестрами Лундстрема, Гараняна, оркестром кинематографии под управлением Скрипки, оркестром «Россия» им. Людмилы Зыкиной, Национальным концертным оркестром Беларуси под управлением Финберга, оркестром Латвийской Национальной Оперы и многими другими. Яну аккомпанировал и легендарный пианист Народный артист России Давид Лернер — аккомпаниатор Лемешева, Максаковой, Робсона и большого количества мировых оперных звезд. Восхитительный ансамбль сложился с популярным пианистом и композитором, Народным артистом России Левоном Оганезовым.

Ян Осин возглавляет проект «Связь поколений», существующий с 2007 года по благословению Патриарха Алексия II. В проекте гармонично соединяются русская духовная музыка и классический романс, народная и военно-патриотическая песня. Постоянными участниками проекта являются Народный артист России Левон Оганезов и Заслуженный артист России Борис Галкин. В рамках проекта проходят авторские фотовыставки Яна Осина.

25-летний опыт пения и чтения в храмах Русской Православной Церкви позволил Яну Осину выпустить «Практическое пособие по церковному чтению». В основу пособия легли традиции чтения в старейших российских храмах и монастырях.

Об этом и многом другом мы побеседовали с Яном Осиным.

Ян Валерьевич, в Вашей творческой жизни огромное место занимает церковная деятельность: пение в храме, издание книг. Расскажите, пожалуйста, об этом.

Я.О.: В 1989 году я принял Святое Крещение с именем Иоанн. В течение года мой крестный, отец Алексий (Святов), потихонечку приучал меня к церковной жизни. Благословил помогать отцу Олегу (Тэору), который тогда заведовал церковной библиотекой. В начале 90-х годов я начал заниматься изданием книг, ведь в то время церковной литературы почти не было.

А началась моя издательская деятельность так. Однажды я познакомился с отцом Борисом Николаевым, который служил в местечке Малые Толбицы Псковской области. Он был, наверное, последним знатоком знаменного пения, которое слышал еще от матушек Иоанно-Предтеченского женского монастыря во Пскове. В свое время он написал книгу «Толковая грамматика и синтаксис знаменного пения», где систематизировал знания, которые воспринял и которыми всю жизнь занимался. Мы захотели издать эту книгу, но поняли, что нет никаких возможностей для этого. Шёл 1992 год, технологией мы не владели. Я понимал, что подготавливать книгу к изданию можно только с помощью компьютера. Тогда я стал ходить к разным людям и выпрашивать для храма необходимую технику. На удивление, отзывчивые люди быстро нашлись. У нас появился компьютер, я поставил его у себя дома, начал осваивать программы, с помощью которых верстается книга, рисовал крюки, ноты. И в итоге книга была издана. После этого я издавал еще одну книгу отца Бориса.

Вы сами из Пскова, и наверняка Псково-Печерский монастырь занимает какое-то место в Вашей жизни?

Я.О.: Псково-Печерский монастырь занимал и занимает очень большое место в моей жизни. Это та обитель, которая не прекращала свою духовную жизнь даже в самые тяжелые годы советского периода. Так случилось, что после Брестского мира эта часть Псковской области отошла к Эстонии, а в 1941 году вернулась обратно в состав Советского Союза. В 1960-е годы монастырь хотели закрыть, но, благодаря наместнику отцу Алипию, монастырь был сохранен. Это монастырь с давними традициями, правилами, принципами. И для меня они стали основополагающими. Например, в церковном чтении, которым занимаюсь уже более 20 лет, я стараюсь использовать такой стиль, какой слышал там – спокойный, размеренный темп чтения. На мой взгляд, это очень правильно, канонически, без всяких нововведений. Если мы начнем вводить какие-то новшества, облегчая восприятие, мы можем разрушить традиции, которые складывались в течение многих веков.

Как повлияла Ваша церковная деятельность на творчество?

Я.О.: Абсолютно повлияла. Я пою в разных жанрах, но никогда не буду петь, например, песни, где как-то порочится и высмеивается церковь.

Для меня духовной музыкой является, в том числе, и музыка Юрия Потеенко, очень прекрасного светского композитора, написавшего музыку ко многим кинофильмам. Мне же с ним пришлось посотрудничать следующим образом. Заслуженный артист России Борис Сергеевич Галкин как-то прочитал мне поэму Дмитрия Кедрина «Зодчие». Он давно вынашивал идею положить ее на музыку. Я сказал Борису Сергеевичу, что не знаю никого, кто бы мог написать такую музыку, кроме Юрия Потеенко, который, в свою очередь, согласился помочь в этом деле. Хоровая поэма была исполнена хором Московской консерватории под управлением Станислава Семеновича Калинина. Я же пел в этой хоровой поэме сольные номера. Это тоже духовная музыка, хотя и написана современным языком.

А какая духовная музыка Вам ближе?

Я.О.: Лично мне ближе Архангельский, Чесноков, Рахманинов.

Вы сами поете в церкви. Как Вы считаете, какое значение имеет хор при богослужении?

Я.О.: Подавляюще большое. Потому что основная часть прихожан храма – это женщины, люди впечатлительные. Если хор поет хорошо, они умиляются, порой даже становятся поклонниками какого-то коллектива. И я считаю, что это неплохо, это сплачивает церковную семью. Люди, приходя в свой храм, хотят слышать привычную, уже родную для них музыку.

У Вас вышло пособие по церковному чтению. Расскажите, пожалуйста, об этом.

Я.О.: Это пособие уникально в своем роде. Дело в том, что такого пособия никогда раньше не было. В духовных учебных заведениях церковно-славянский язык преподается с точки зрения грамматики, синтаксиса и т.д. Я же выбрал для себя практикум. На службе, когда ты читаешь, не приходится думать, какое это время, какое число. Ты просто должен правильно прочитать. Я и сам учился на практике.

В предисловии к своему пособию так и пишу, что это – один из вариантов чтения, а не пример для подражания.

На самом деле, традиции монодийного чтения очень простые: в монастырях читают более лаконично, без мелизмов, на одной ноте. В приходских храмах для красоты немного разнообразят, потому что аудитория более светская, современная, чем в монастырях.

Что же касается темпоритма богослужения – это очень индивидуальная вещь. В монастырях, например, служба идет очень долго. Это все очень индивидуально и зависит от настоятеля.

Сам я против быстрого чтения. Потому что все, что быстро, становится неразборчивым. Когда человек стоит и не понимает, что происходит, не понимает слов, смысла, он начинает думать о своих вещах и выключается из богослужения.

Я за то, чтобы была логика. И темп, который выбирает регент, чтец или священник, должен быть логичным. Не надо слишком затягивать, но и ускорять нельзя. Должно быть все естественно.

Церковь – это живой организм. Она развивается и впитывает в себя какие-то местные традиции, местный колорит. Но есть вещи, которые не при каких условиях не должны меняться. Это, например, церковно-славянский язык.

Не зря моя лекция, которую я периодически читаю по приглашению издательского совета Русской Православной Церкви, называется «Церковно-славянский язык как основа православного богослужения». Композиторы пишут музыку на текст, взятый из богослужения. Он канонический, его трогать нельзя. Поэтому произношение тоже трогать нельзя. Нельзя, например, вместо слова «живот» говорить «жизнь». Потому что «живот» несет в себе определенный смысл, это слишком многозначное понятие. Заменяя слова на более простые, мы омертвляем язык, делаем его более плоским, он перестает иметь множество граней.

Вы очень разносторонний человек. Поете в церкви, выступаете с концертами, издаете книги.

Я.О.: Концерты у меня, конечно, бывают. Понятно, что я не даю их каждый день, потому что у меня деятельность очень многогранная. Я не только песни пою, но еще и серьезно занимаюсь фотографией — я член Союза Художников России. Я бы охарактеризовал это как часть своей церковной деятельности, потому что в моем творчестве по большей части доминируют фотографии церковного зодчества. Сейчас я занимаюсь псковскими фресками, которые мало кто знает. В Псковской области сохранились фрески еще со времен Византии XII века. И еще, как выяснилось, псковские мастера расписали часовню-усыпальницу польского короля в Кракове. Это сочетание готических сводов и типичных псковских фресок для меня является уникальным. Такого в истории, думаю, не встречалось больше. Я сейчас очень хочу поехать в Польшу, сфотографировать это все, чтобы подготовиться к выставке.

Ян Валерьевич, благодарю Вас за интервью!

С заслуженным артистом Яном Осиным беседовала Любовь Черенкова