Людмила семеняка биография и личная жизнь. Людмила Семеняка: "Бог распорядился так, что мой сын родился в день рождения Мариуса Петипа"

Людмила Семеняка считает, что свобода в танце – это самое важное. Фото РИА Новости

В 2018 году в России отмечают 200-летие со дня рождения балетмейстера и педагога Мариуса Петипа. В Санкт-Петербурге откроют мемориальную доску Петипа, по всей стране пройдут приуроченные к событию выставки, премьеры и фестивали. Народная артистка СССР, балерина и педагог Большого театра Людмила СЕМЕНЯКА рассказала корреспонденту «НГ» Елизавете АВДОШИНОЙ о своем ощущении хореографии Петипа, его сказках, принцессах и принцах, вспомнила свои главные петиповские партии и поделилась педагогическими наблюдениями.

Людмила Ивановна, что означает фигура Петипа и его творчество для вас лично? Вы – воспитанница петербургской школы, которую он создал, танцевали ведущие партии в балетах Петипа на протяжении многих лет. Менялось ли с течением времени ваше личное восприятие его хореографии?

– Поскольку я выпускница школы Агриппины Яковлевны Вагановой и мне суждено было попасть к педагогам, которые непосредственно были ее учениками, то, что происходило со мной дальше, всегда сопровождалось атмосферой, где звучало это имя, с годами ставшее для меня наивысшим значением классического танца. Я взрослела, танцуя с детских лет хореографию Мариуса Ивановича и редакции его балетов, я воспитывалась на них. Петипа занимает очень большую часть моей души…

Когда я стала балериной, не только относилась к этому имени с уважением, исполняя его репертуар, но и выступала интерпретатором его творчества. Сегодня я уже передаю следующим поколениям этот материал и понимание всей красоты того, что было им создано. Мы постигаем его наследие через учителей и людей, которые хранят его творчество в наилучшем понимании. Например, благодаря такому художнику как Юрий Григорович, который является главным интерпретатором и исследователем тем и балетов Петипа.

Думаю, что сегодня классика становится публике все дороже. Ведь что мы называем классикой? Внутреннюю потребность погрузиться в то, чем дышали наши предшественники. Особенно в России, где много говорят о том, как царский балет переходил в советский, а потом в русский. Петипа во все времена оставался русским, благодаря поколениям, которые продолжали вливать новые силы в его хореографию. Благодаря артистам, подарившим миру русскую школу. Екатерина Вазем, Серж Лифарь, Анна Павлова, Ольга Спесивцева и Тамара Карсавина, безусловно, Сергей Дягилев – всех не перечесть.

– Ваша основная творческая жизнь состоялась на московской сцене. Есть ли различия между московскими и петербургскими интерпретациями хореографии Петипа по исполнительской манере, акцентам?

– Для меня это уже давно слитное уникальное явление. Меня всегда волновало: а как понимаю я, как трактую? Школу я получила, а дальше, придя в театр, я начала интерпретировать. Петипа очень современен именно той свободой трактовки, которую он дает, потому что разносторонность его хореографии позволяет размышлять, учит миропониманию. Но самым главным является тот музыкальный материал, к которому Петипа обращался. Великие артисты вместе с ним придумавшие такие балеты, как «Спящая красавица», «Раймонда», «Баядерка», «Пахита», «Корсар» (бесконечная сокровищница!), жили рядом с ним, создавали всю художественную палитру, которой мы сегодня пользуемся. Ценно, что музыка и балет в спектаклях Мариуса Ивановича Петипа и Петра Ильича Чайковского взаимопроникновенны, музыка дает полное смысловое погружение в хореографию.

Свободу мне давали педагоги, которые передавали бесценный материал, и никто никогда не заковывал меня ни в какие каноны. Школа и стиль остаются для меня неприкосновенными, но с учениками я добиваюсь именно свободы в танце. Нужно «достать» их личные качества, чтобы они смогли подать классический материал как живой, осмысленный, глубокий с точки зрения идейного воплощения.

Без образов Петипа освоение современной балетной «литературы» было бы невозможно. Без Мариуса Ивановича никто пока не обошелся. Поэтому нет сомнения, что его наследие сохранится в сегодняшнем потоке новых течений. Балеты Петипа – подлинное наше богатство. Это храм, если хотите.

Мне повезло, я все это получила от таких мастеров, как Галина Уланова, Марина Семенова, Ирина Колпакова, Наталья Макарова и, конечно, Юрий Григорович. Я благодарна этим людям-легендам. И счастлива, что в моем танце критики отмечали аристократизм нашей русской классической школы, полученный по наследству.

– Какие у вас воспоминания о самой первой роли на большой сцене – Одетты-Одиллии в «Лебедином озере»?

– Первый спектакль – мое рождение как Одетты-Одиллии – главный в моей жизни. И я благодарна своим партнерам за то, что они умели быть настоящим принцами. Александр Годунов, Александр Богатырев, Марис Лиепа, Михаил Лавровский, Лоран Илер, Фарух Рузиматов, Фернандо Бухонос, Михаил Барышников, Сергей Викулов, Юрий Соловьев– еще в Кировском театре… Все они незабываемы!

Любят говорить, что, если бы Чайковский сочинил только «Лебединое озеро», этого бы хватило на века. Эта музыка – из космоса. Многие балетмейстеры интерпретировали этот спектакль по-своему, но сохраняли первозданную идею, и прежде всего изумительные танцы Мариуса Петипа и Льва Иванова. В моей жизни главная – редакция Григоровича, но танцевала я и предыдущую московскую – Мессерера и Горского, и Бурмейстера в Шведской королевской опере, и Нуреева в Гранд-опера. Но где бы я ни танцевала, лучшей остается редакция Большого театра – по танцевальному и философскому воплощению.

Я и сама удостоилась чести поставить «Лебединое озеро» в Екатеринбургском театре оперы и балета с труппой высокого исполнительского уровня. Это потребовало от меня не просто интерпретации классического варианта, а еще и представления собственной версии, замысла, что было мне доверено. Я изучила партитуру, запись, материалы в большом количестве. Сколько я переслушала и передумала, вновь погружаясь в это гениальное произведение!

– Ваше исполнение Авроры в «Спящей красавице» стало своеобразным символом этого балета. Что для вас главное в этом образе?

– Мне очень приятно, что зрители вспоминают мою Аврору. Для меня этот образ, как говорил поэт, «чистейшей прелести чистейший образец». Если посмотреть на все творчество Петипа и Чайковского, то не случайно высвечивается именно эта сказка, она несет кристальную чистоту, образ мечты, веры в любовь, добро. Мой образ рождался с детства. Наверное, во мне были черты естественности, непосредственности, а музыкальности уж точно.

Я танцевала музыку. В этом всегда было мое преимущество, как балерины. Все мои встречи с дирижерами были запрограммированы Богом. Они многому меня научили и подняли мое искусство на новую ступень. Я должна была достигнуть такого уровня, чтобы давать пространство интерпретации дирижеру. Мне повезло – я работала с Евгением Светлановым, Альгисом Жюрайтисом, Александром Копыловым, со многими выдающимися дирижерами по всему миру – Парижской национальной оперы (Мишель Кеваль), Американского балетного театра, театра «Колон» в Буэнос-Айресе (Бруно Дасталь). С дирижерами у меня всегда был контакт, оттого я была свободна в танце.

Отталкивалась всегда от нашей интерпретации, от Большого театра, потому что я здесь выросла как артистка. И мне было так радостно ездить по миру и убеждаться, что, встречая русскую балерину, все выражали почтительное уважение и восхищение. Я светилась от того, что меня так принимают. «Спящую красавицу» Юрий Николаевич позволил мне станцевать с тем состоянием, которое я, как ребенок, сберегла в сердце. Для меня его редакция – канон. Григорович подарил Принцу бесценные танцы. То, как вылетает Принц в сцене охоты – такую вариацию сочинить – это же шедевр!

– Какая следующая партия Петипа была для вас важной?

– Партия Раймонды, которая состоялась в центре моей балетной жизни. Рождаешься принцессой, но когда-то ты должна стать королевой. Принцессой мне помогла стать Галина Сергеевна Уланова, а довершила рисунок сценического образа Марина Тимофеевна Семенова. Два бесценных дара я получила от них – Аврору и Раймонду. У балерин часто звучит либо одна, либо другая. В моей судьбе удались обе роли. Сегодня моя творческая жизнь продолжается, я передаю этот дар Светлане Захаровой, Юлии Степановой, Анастасии Меськовой, Виктории Якушевой и совсем юной Станиславе Постновой, с которыми работаю постоянно. С удовольствием вспоминаю работу над образами Петипа с Анастасией Горячевой, Дарьей Хохловой, Анной Никулиной и другими балеринами.

Московская «Раймонда», которую сочинил Юрий Николаевич, отличается неоклассическим звучанием. Он позволил нам интерпретировать хореографию Петипа. Он сделал ее осмысленно современной. После гастролей на Западе писали про наши удлиненные аттитюды, полные поэзии позы. То есть наши балерины получили свободу интерпретации. Свобода в искусстве – вот самое важное.

Я люблю «Раймонду» именно за музыкальное воплощение. Уж какое там было либретто – светская дама подарила свою идею! Юрий Николаевич все бережно сохранил, высветил образы героев, развил сюжет, сделал его более понятным и драматичным. Когда Григорович ставил танцы, музыкальная основа для него была первейшей. Поразительно музыкальная хореография! Все Раймонды в балете Григоровича на сцене Большого театра состоялись, все были прекрасны, начиная от Натальи Бессмертновой (на нее была поставлена версия Григоровича).

В этом спектакле Юрий Николаевич вместе с художником Симоном Вирсаладзе погружал нас в атмосферу историческую, рыцарскую и в то же время фантастическую и условную. А музыка Глазунова для меня была как шарф Раймонды, который ей оставляет ее жених рыцарь Жан де Бриен в качестве символа своей любви (вот такое у меня поэтическое сравнение!). Музыка погружала в экстатическое состояние. А танцы были так летящи, так непохожи на другие балеты!

Знаменитое адажио во втором сне Раймонды мне показывала великая Семенова, и все это является подлинным. Движения Петипа сохранены. Написаны учебники, существуют записи, все мы давно общаемся с Европой, и все имеют доступ к важным историческим документам, исследователи пытливо в них вглядываются, осмысляют старые балеты. Подлинность хореографии Петипа не подлежит сомнению – ведь у нас это переходит не таинственно, а буквально – из ног в ноги. И я всегда добавляю – из души в душу. И уж не сомневайтесь – мы будем стараться сохранить его наследие как можно дольше!

– Какой еще балет Мариуса Петипа для вас остается любимым?

– «Баядерка». Балет о человеческой драме, больше всего выражающий социум. Храмовая танцовщица смеет любить и борется за свою любовь. С каким трагизмом на музыку Людвига Минкуса создан образ подлинной жизненной силы! Этот балет особенный: «земное» танцевальное действо решено в одном стиле, но затем он резко меняется и в сцене загробного царства мы видим чистую классику Петипа – пачки, 32 тени. Петипа показывает себя как мастер: образ бесплотных теней потустороннего мира он создает полнокровными «сочными» танцами, требующими виртуозной техники. Танцы в «Баядерке» в основном сохранил Вахтанг Чабукиани, особенно игровые сцены. А акт теней – чистый Петипа. К этой сцене никто не прикоснется, это было бы все равно что согрешить!

– Как вы считаете, почему хореография Мариуса Петипа жива второй век подряд и по сей день остается основой основ балетного театра?

– Петипа появился в России в период расцвета нашего исполнительского искусства. В Петербурге были сильные балерины, и российские, и приезжие, он работал в изумительном окружении звезд, ознаменовавших собой буквально млечный путь имен.

Как же надо предугадать, чтобы и сегодня все эти шедевры влекли? Им постигнуто абсолютное владение техникой, совершенство композиции. Как сильны его ансамбли и драгоценны вариации! Но главное, на мой взгляд, в том, что Мариус Иванович проникся полетом русской души. Тем, чем славен русский балет.

Его музыкальность поразительна проникновением в симфонический смысл. К примеру, образ Авроры в музыке Чайковского разлит во всей полноте симфонического звучания, и это воплощено в хореографии Петипа. Лично я родилась с этой музыкой, и мне оставалось лишь радостно и органично существовать в ней. Балерина должна обладать определенными мышечными, телесными свойствами, внешними качествами, но образ завершен, когда наполнен тобой. Мне легко существовать в материале Петипа, его движения словно мои – абсолютно естественны. С 10–12 лет мы, маленькие, уже их знали, а с возрастом все углубляется. В его материале есть секрет бесконечной интерпретации. Мало кто из балетмейстеров мог поставить так же, чтобы танец ценился и через десятилетия, был современен своей хореографической структурой. Она питает всех-всех балетмейстеров. Все пронизано Петипа. А сохранили это для нас такие выдающиеся люди, как Агриппина Ваганова, Федор Лопухов, Петр Гусев, Константин Сергеев и, для меня самый значительный, воспитавший меня, Юрий Григорович. Видела я и западные постановки и участвовала в них, но везде артисты стараются быть близкими к первоисточнику. И исполнительскому, и музыкальному.

Мне нравится искусство, которое что-то говорит моей душе. Аврору ли я танцую или Фригию в «Спартаке». Сегодня, когда я смотрю спектакли Джона Ноймайера, я вижу, что хореография рождена на основе русско-французско-итальянской школы, поэтому есть образы и танец. А дальше все зависит от таланта постановщика: как показать человеческие возможности через искусство танца?

Современный балет сегодня не всегда танец. Балет для меня нечто священное. Танцевать? Все танцуют. Но балет стоит на фольклорной основе. Не случайно Петипа большую роль отводил характерным танцам, в его танцах глубокая национальная основа. На нашей земле он стал «русским французом».

– Можно ли сказать, что залог успеха зрительской любви к балетам Петипа в их зрелищности, театральности?

– Да, это очень сильная сторона его балетов. Это балеты-феерии, но это не детские спектакли, ведь сказка даже для взрослого остается сказкой. А создать ее трудно. Поэтому сегодня мы иногда видим вычурные, странноватые и мрачноватые воплощения образов. Очень красиво, но почему черные? Неужели нельзя гофмановской силы добиться не черными снежинками? Как же без красоты и феерии? Ведь это было искусство большой сцены, золоченых залов, какие были возможности у императорского двора, который мог позволить себе и школу, и театры, и отдельно оперу! Приглашались мастера, чтобы создавались эти архитектурно удивительные залы. Они настраивают, отрешают от повседневности. И даже я до сих пор вхожу и каждый раз замираю от восторга при виде роскошных интерьеров императорских театров. К счастью, сегодня Большой театр – один из немногих, кто может воссоздать атмосферу спектаклей эпохи Петипа.

– Как вы ощущаете себя в роли педагога?

– Когда приходишь в новую ипостась педагога, начинается совсем другая жизнь, фактически с нуля. Приходишь в мир другого человека, которому надо подарить себя полностью. Постараться раскрыть мир молодой балерины. Нужно быть помощником, вести творческий диалог, если пришел человек, обогащенный знаниями. А иногда приходит совсем росточек молодой и зернышки должны упасть в благодатную почву. Помню, Виктор Федотов, дирижер Кировского театра, так и называл меня – «зернышком». «Зернышко, – говорил, – как твои дела?»

С ученицами протанцовывает и проживает моя душа – я не могу остановиться. Последнего спектакля, как известно, никогда не бывает. И так радостно, когда тебя понимает юное существо. Такое счастье сразу пронизывает. Всегда тороплюсь рассказать им как можно больше. Я получила сердца зрителей, теперь меня волнует, как танцуют мои ученики. Преподавание для меня сродни балетмейстерству. Я должна научить, передать – а это самое трудное.

– Какие у вас остались воспоминания о временах балетной школы? Когда вы подступили к хореографии Петипа?

– С самого начала. Как только встала к станку и попала к серьезному педагогу – Нине Николаевне Базыкиной, ученице Вагановой. Училась с наслаждением. Первое появление мое на Кировской сцене – маленькая Аврора в Прологе «Спящей красавицы», в сцене предсказания феи Карабос. В начале жизни все воспринимаешь фантастически! Кажется, школа – это долго. Но ученики приходят после школы, и их дальше нужно подтягивать. Сегодня я вижу блистательное исполнение наших балерин, потому что есть педагоги, балетмейстеры. Нужно сохранять это наследие, а те, кому повезло показать его на сцене, – счастливые люди. Я среди них.

Я слишком романтично говорю? Мне сын недавно сказал: «Мама, ну что же ты таким романтиком меня воспитала?» Но вот что я вам скажу: Бог распорядился так, что мой сын родился в день рождения Петипа. Это наполняет особой гордостью, что меня так «отметили»!

Cеменяка Ludmila Semenyaka Карьера: Балет
Рождение: Россия, 16.1.1952
Артистизм и творческая энергия Людмилы Семеняки проявляются во многих областях. Она создает балетные либретто, разрабатывает дизайн балетных костюмов и аксессуаров, изучает литературу, музыку, кино, живопись и скульптуру. Она - желанный гость радио- и телепередач. С удовольствием проводит творческие встречи с публикой и коллегами, щедро делится своим опытом с ученицами, которых опекает по-матерински.

Танцевальные способности и артистизм Людмилы в первый раз проявились в хореографическом кружке Дворца пионеров имени Жданова. В 10 лет она поступила в Ленинградское хореографическое училище имени Агриппины Вагановой, и уже в 12 лет дебютировала на сцене Театра оперы и балета имени Кирова (в настоящее время Мариинский театр) в сольной партии маленькой Мари в балете Щелкунчик (постановка Василия Вайнонена).

В 1969 году Людмила Семеняка стала лауреатом Первого международного конкурса артистов балета в Москве, где ее отметили Галина Уланова и Юрий Григорович.

В 1970 году она окончила училище по классу Нины Беликовой, ученицы Агриппины Вагановой, и была приглашена в Театр оперы и балета имени Кирова, где исполнила сольные партии Коломбины в "Медном всаднике", Амура в "Дон Кихоте", принцессы Флорины в "Спящей красавице", па-де-труа в "Лебедином озере" и занималась под руководством Ирины Колпаковой.

В 1972 году, потом Всесоюзного конкурса балетмейстеров и артистов балета в Москве, где Людмила стала серебряным лауреатом, Юрий Григорович пригласил ее в Большой театр. В 1972 году артистка с успехом дебютировала в спектакле Большого театра "Лебединое озеро" на сцене Кремлевского Дворца съездов в роли Одетты-Одиллии. Ее наставником стала легендарная Галина Уланова, оказавшая наиболее значительное воздействие на творчество балерины.

Артистический взлет Семеняки стремителен и успешен. Юрий Григорович возложил ей весь строгий репертуар и центральные партии во всех своих балетах. Среди ее ролей - Одетта-Одиллия ("Лебединое озеро"), Жизель ("Жизель"), Аврора и принцесса Флорина ("Спящая красавица"), Китри ("Дон Кихот"), Никия ("Баядерка"), Раймонда, Сильфида ("Шопениана"), Балерина ("Петрушка"), Катерина ("Каменный цветок"), Ширин ("Легенда о любви"), Мари ("Щелкунчик"), Фригия ("Спартак"), Джульетта ("Ромео и Джульетта"), Анастасия ("Иван Грозный"), Рита ("Золотой век"), шекспировские образы Леди Макбет ("Макбет" Владимира Васильева), Геро и Беатриче ("Любовью за любовь" Веры Боккадоро по мотивам комедии "Много шума из ничего"). За образ современницы Валентины в "Ангаре" А.Эшпая (по мотивам пьесы "Иркутская история" Александра Арбузова) Л. Семеняка удостоена Государственной премии СССР (1976).

Балерина удачно гастролирует на лучших сценах мира. Ее выступления становятся событием в Париже, Лондоне, Стокгольме, Токио, Нью-Йорке, Праге, Будапеште и многих других городах. В том же 1976 году она завоевывает первую премию и золотую медаль Первого международного конкурса артистов балета в Токио, а в Париже Серж Лифарь вручает ей Премию имени Анны Павловой Парижской академии танца.

В то же время Семеняка активно участвует в художественной жизни у себя на Родине. В 1975 году она удостоена премии Ленинского комсомола, которой отмечаются лучшие достижения молодежи. Балерина становится желанным гостем и участником торжественных творческих отчетов, шефских концертов, общественных акций. Она стала членом Комитета защиты мира, ее приглашают в Национальную академию творчества и как пропагандиста искусства русского балета направляют в всевозможные гастрольные поездки по всей стране. Балерина завоевывает популярность от Петрозаводска до Красноярска. В 1986 году ей присуждают звание Народной артистки СССР. В том же году Людмила Семеняка получает в Лондоне престижную английскую премию Evening Standart за лучшие достижения в области хореографического искусства.

Судьба сводит ее с выдающимися мастерами балета Мариной Семеновой, Асафом Мессерером, Алисией Марковой и многими другими. Среди партнеров Людмилы Семеняки было рядом 100 танцовщиков, в числе которых лучшие исполнители своей эпохи: Владимир Васильев, Михаил Барышников, Николай Фадеечев, Марис Лиепа, Михаил Лавровский, Александр Годунов, Юрий Соловьев, Ирек Мухаммедов, Фарух Рузиматов, Лоран Илэр, Фернандо Бухонес, Хулио Бокка, Пер Артур Сегерстрем и другие. Людмила Семеняка - первая исполнительница партии Роксаны в балете Ролана Пети "Сирано де Бержерак" на музыку М.Констана, перенесенного на сцену Большого театра в 1989 году, а ещё партии Сони Мармеладовой в балете "Преступление и наказание" на музыку Аарво Пярта, поставленного для балерины хореографом Май Мурдмаа в 1990 году в театре "Эстония" (Таллин).

Ее имя стоит в ряду выдающихся мастеров мирового балета и является синонимом понятия "русская учебное заведение классического танца". Интерпретациям балерины посвящены десятки статей ведущих мировых балетных критиков и историков танца Мэри Кларк, Клайва Барнса, Анны Киссельгоф и других. Знаменитый британский критик Клемент Крисп писал о Семеняке: "Это строгий танец в его величии и чистоте, изысканная техника, соединенная с необыкновенной выразительностью. Ее искусство имеет безупречную родословную, является частью активный традиции, связанной напрямую со знаменитыми петербургскими балеринами XIX века. Людмила Семеняка с честью продолжает эту традицию манерой своего танца, аристократизмом, которым пронизан произвольный ее жест".

Стиль Семеняки называют балетным бельканто: самые виртуозные хореографические пассажи она исполняет нетрудно и ясно, подобно тому как они поставлены нарочно для нее. Восхищаясь безупречным сложением балерины, критики в особенности ценят в ее танце естественность манер, свободу, с которой она пользуется природными данными и техникой в танце, а ещё органичное сочетание безукоризненного петербургского академизма с яркой эмоциональной манерой московского исполнительства. Когда Семеняка появляется на сцене, через публику подобно тому как проходит электрический разряд, заставляющий присматривать за каждым движением балерины. Семеняка - разноплановая артистка. Она продолжает традиции психологической школы русского театра, развивавшейся в творчестве Ермоловой, Шаляпина, Анны Павловой, Станиславского, Улановой. Особенно близки Семеняке русские образы и основные мотивы русского искусства. Ее героиням свойственны нежность, лиризм, лучистое озарение и в то же время стойкость, жертвенность, служение долгу.

В 1970-е годы, в эпоху строгой разграниченности амплуа, Семеняка оказалась одной из первых балерин, начавших исполнять разноплановые роли. Когда же в начале 1990-х посреди артистов вошло в привычку приниматься за любые роли и исполнительские повадки нивелировались, она, еще раз же одна из первых, занялась стилизацией. Балерина находит способы сформировать образ старинного стиля, не отказываясь от современной танцевальной техники и эстетики.

Людмила Семеняка выступает в лучших театрах Вашингтона, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Лондона, Парижа, Вены, Стокгольма, Амстердама, Берлина, Франкфурта, Висбадена, Мадрида, Рима, Милана, Венеции, Варшавы, Праги, Будапешта, Каира, а кроме того в Австралии, Японии, на Филиппинах, в Аргентине, Бразилии, Чили, Мексике и других странах в составе труппы Большого, а кроме того с ведущими зарубежными балетными компаниями. Среди ее наиболее значительных зарубежных выступлений - участие в юбилейном вечере Галины Улановой (Hommage a Oulanova, Париж, зал Плейель, 1981), выступления в главных партиях классического репертуара в спектаклях театров ABT (Нью-Йорк), "Гранд-опера" (Париж), Шведской королевской оперы и других.

В 1990-1991 годах балерина работала по контракту в труппе Английского национального балета (дебют в партии Золушки в балете Прокофьева "Золушка", хореограф Бен Стивенсон) и Шотландского национального балета (дебют в партии Авроры в балете "Спящая красавица"). Историческим событием печать назвала выступления Людмилы Семеняки в труппе театра "Колон" (Буэнос-Айрес, Аргентина), отмеченные специальной премией. В 1990 году об ее участии в премьере балета "Спящая красавица" аргентинская газета "La Nation" писала: "Современная техника и выразительность превращают Аврору Семеняки в символ вечной красоты классического танца. Ее линии изысканны и чисты". В 1992 году Людмила Семеняка с огромным успехом танцевала в театре "Колон" премьеру балета "Баядерка" в редакции Натальи Макаровой. Как события воспринимаются и благотворительные гала-концерты Людмилы Семеняки, выступавшей в окружении звезд мирового балета в Нью-Орлеане, городах Израиля и Брюсселе.

Период творческой зрелости балерины пришелся на эпоху Михаила Горбачева, предоставившего Семеняке право обозначиться балетным символом перестройки: в 1987 году на сцене вашингтонского Кеннеди-центра она выступила в гала-концерте, предварявшем историческую встречу Генерального секретаря КПСС с Президентом США Рональдом Рейганом.

Людмила Семеняка участвовала в возрождении благотворительного движения в России. В 1989 году при поддержке Фонда культуры и Правительства СССР она провела одну из первых благотворительных акций - гала-концерт "Приглашает Людмила Семеняка" в московском Концертном зале имени П.И. Чайковского, на котором присутствовали М.С. Горбачев с супругой и члены Правительства СССР. Вечер стал значительным общественным и художественным событием. Наряду со сценами из классических балетов и спектаклей Большого театра Семеняка представила фрагменты не исполнявшихся у нас балетов "Сильвия" Баланчина и "В поисках утраченного времени" Ролана Пети, а ещё па-де-де из балетов "Эсмеральда" (редакция Гилпин/Березов) и "Талисман" (хореография М.Петипа в редакции О.Йордан и А.Ермолаева, восстановлена П.Гусевым для Людмилы Семеняки, премьера 22.12.1984, ГАБТ). Партнерами балерины выступили Ирек Мухаммедов, Юрий Посохов, Вадим Писарев, Гедиминас Таранда.

Проработав 25 лет на сцене Большого театра, балерина продолжает расширять свой репертуар. В Петербургском театре оперы и балета имени Мусоргского она встречается с хранительницей датской хореографической школы Эльзой-Марианной фон Розен, которая передает Семеняке образ Сильфиды в одноименном балете Августа Бурнонвиля. В ее репертуар входят Девушка ("Видение розы", хореограф М.Фокин), центральные партии в балетах "Серенада" и "Тема с вариациями" (хореограф Дж.Баланчин), Фанни Черрито ("Па-де-катр", хореограф Антон Долин, по мотивам Жюля Перро), Гран па из балета М.Петипа "Пахита", "Лебедь" (хореограф М.Фокин), па-де-де "Лето" (хореограф К.МакМиллан), Дама сердца в "Фантазии на тему Казановы" (хореограф Михаил Лавровский) и Джульетта в прославленной постановке "Ромео и Джульетты" хореографа Леонида Лавровского.

В 1999 году Людмила Семеняка дебютировала как балетмейстер-постановщик, подготовив для своего сольного выступления номер "Из роли в роль" на музыку Моцарта.

Поддерживая связь с Большим театром, Людмила Семеняка гастролирует, участвует в крупных международных фестивалях в России и на Украине, удачно выступает во всех педагогических амплуа: дает уроки, мастер-классы, помогает балеринам готовить партии и конкурсные программы. Она - член жюри международных конкурсов артистов балета: в Любляне (1998), международном конкурсе имени Ю.Григоровича "Фуэте Артека" (Крым, 1998 и 1999), имени Сержа Лифаря (Киев, 1999), в Нагое (2000 и 2001), международного приза Benois de la danse (2000).

Драматический дар Людмилы Семеняки нашел безусловное подтверждение на драматической сцене. В 2000 году в театре "Школа современной пьесы" сознательно для Л.Семеняки был поставлен спектакль "Прекрасное снадобье от тоски" по пьесе Семена Злотникова, где ее партнером выступил Альберт Филозов.

С ее участием сняты фильмы-балеты: "Танцует Людмила Семеняка", "The Bolshoi ballerina", "Монолог балерины", "Приглашает Людмила Семеняка", "Раймонда", "Спартак", "Каменный цветок", "Щелкунчик", "Мир Улановой" и другие.

Артистизм и творческая энергия Людмилы Семеняки проявляются во многих областях. Она создает балетные либретто, разрабатывает дизайн балетных костюмов и аксессуаров, изучает литературу, музыку, кино, живопись и скульптуру. Она - желанный гость радио- и телепередач. С удовольствием проводит творческие встречи с публикой и коллегами, щедро делится своим опытом с ученицами, которых опекает по-матерински.

Для нее сильно значимо общение с природой, в котором балерина находит источник многих художественных идей. Высший толк своей жизни Людмила Семеняка видит в воспитании сына Ивана, которому стремится передать лучшие качества своей личности.

Живет и работает в Москве.

Так же читайте биографии известных людей:

Людмила Петрушевская Ludmila Petrushevskaya

Прозаик, драматург. Родилась в семье служащего. Прожила тяжелое военное полуголодное детство, скиталась по родственникам, жила в детдоме под Уфой...

Людмила Магомедова Ludmila Magomedova

В 1993 году Людмила Магомедова была удостоена награды "Золотая плака Чистернино" на юге Италии за партию Тоски и серию концертов итальянской оперной..

Советская и российская балерина, Народная артистка СССР Людмила Ивановна Семеняка в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

Ее танцевальные способности и артистизм впервые проявились в хореографическом кружке Дворца пионеров имени Жданова. В 10 лет она поступила в Ленинградское хореографическое училище имени Агриппины Вагановой (ныне Академия Русского Балета имени А.Я. Вагановой), и уже в 12 лет дебютировала на сцене Театра оперы и балета имени Кирова (ныне Мариинский театр) в сольной партии маленькой Мари в балете "Щелкунчик".

В 1969 году Людмила Семеняка стала лауреатом I Международного конкурса артистов балета в Москве, где ее заметили Галина Уланова и Юрий Григорович.

В 1970 году она окончила училище по классу Нины Беликовой, ученицы Агриппины Вагановой, и была приглашена в Театр оперы и балета имени Кирова, где исполнила сольные партии Коломбины в "Медном всаднике", Амура в "Дон Кихоте", принцессы Флорины в "Спящей красавице", па-де-труа в "Лебедином озере".

В 1972 году, после Всесоюзного конкурса балетмейстеров и артистов балета в Москве, где Семеняка стала серебряным призером, Юрий Григорович пригласил ее в Большой театр . Там она сразу же стала примой: ей поручили центральные партии и весь классический репертуар.

Среди ее ролей - Одетта-Одиллия ("Лебединое озеро"), Жизель ("Жизель"), Аврора и принцесса Флорина ("Спящая красавица"), Китри ("Дон Кихот"), Никия ("Баядерка"), Раймонда, Сильфида ("Шопениана"), Балерина ("Петрушка"), Катерина ("Каменный цветок"), Ширин ("Легенда о любви"), Мари ("Щелкунчик"), Фригия ("Спартак"), Джульетта ("Ромео и Джульетта"), Анастасия ("Иван Грозный"), Рита ("Золотой век"), шекспировские образы леди Макбет ("Макбет"), Геро и Беатриче ("Любовью за любовь").

Наставником Людмилы Семеняки была легендарная Галина Уланова , оказавшая значительное влияние на творчество балерины.

Стиль Людмилы Семеняки называли балетным бельканто: самые виртуозные хореографические пассажи она исполняла легко и четко, будто они были поставлены специально для нее. Восхищаясь безупречным сложением балерины, критики особенно ценили в ее танце естественность манер, свободу, с которой она пользовалась природными данными и техникой в танце, а также органичное сочетание безукоризненного петербургского академизма с яркой эмоциональной манерой московского исполнительства.

С Большим театром, а также в качестве приглашенной солистки балерина гастролировала во многих странах Европы, Южной Америки, в США, Японии. Танцевала с нью-йоркским Американским балетным театром (АБТ), Королевским Шведским балетом, аргентинским театром Колон, Английским национальным балетом, Шотландским национальным балетом и другими труппами.
Среди партнеров Людмилы Семеняки были выдающиеся мастера мирового балета: Владимир Васильев, Михаил Барышников, Николай Фадеечев, Марис Лиепа, Михаил Лавровский, Александр Годунов, Юрий Соловьев, Ирек Мухаммедов, Фарух Рузиматов, Лоран Илэр, Фернандо Бухонес, Хулио Бокка, Пер Артур Сегерстрем.

Английский критик Клемент Крисп (в Англии и Аргентине Семеняка была особенно популярна) писал о ней: "Это классический танец во всем его величии и чистоте, соединяющий отточенную технику с необыкновенной выразительностью. Ее искусство имеет безупречную родословную, являясь частью живой традиции, которой положили начало знаменитые петербургские балерины XIX века".
Людмила Семеняка завершила карьеру балерины в 1997 году.

В 1999 году она дебютировала в качестве балетмейстера , подготовив для своего сольного выступления в Концертном зале имени П.И. Чайковского хореографический номер "Из роли в роль" на музыку Моцарта.

Поставила спектакли "Бахчисарайский фонтан" (была также автором оригинальной хореографии и дизайна костюмов), "Жизель" (также была автором дизайна костюмов), "Лебединое озеро" (была автором новой версии сценария и оригинальной хореографии).
С 2002 года Людмила Семеняка работает в Большом театре в качестве педагога-репетитора. Под ее руководством репетируют Светлана Захарова, Елена Андриенко, Анастасия Горячева, Анастасия Меськова, Виктория Осипова и другие артистки.

Людмила Семеняка проявила себя и как драматическая актриса. В московском театре "Школа современной пьесы" Семеняка играла роль Полины Андреевны в "Чайке" Антона Чехова и роль Леры в спектакле "Прекрасное лекарство от тоски" по пьесе Семена Злотникова (оба спектакля поставлены художественным руководителем театра Иосифом Райхельгаузом, второй - специально для нее).

С ее участием сняты фильмы-балеты "Танцует Людмила Семеняка", "The Bolshoi ballerina", "Монолог балерины", "Приглашает Людмила Семеняка", "Раймонда", "Спартак", "Каменный цветок", "Щелкунчик", "Мир Улановой" и другие.

Людмила Семеняка Народная артистка СССР, лауреат Государственной премии СССР за роль Валентины в "Ангаре" Андрея Эшпая (по мотивам пьесы "Иркутская история" Александра Арбузова). Среди ее наград 1-я премия и золотая медаль I Международного конкурса артистов балета в Токио, премия имени Анны Павловой Парижской академии танца.

Людмила Семеняка была замужем за Михаилом Лавровским, артистом балета, народным артистом СССР, есть сын Иван.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников.

19 января Большой театр России отмечает юбилей одной из своих самых ярких балерин, а ныне педагога труппы. Круглой дате посвятят спектакль «Лебединое озеро»: в 1972 году в главной роли — Одетты-Одиллии — Семеняка дебютировала на сцене Большого. На сей раз Одеттой-Одиллией предстанет Светлана Захарова, а принца Зигфрида впервые в спектакле Большого будет танцевать американский премьер Дэвид Холберг.

«Галина Уланова и Юрий Григорович заметили меня, еще ученицу ленинградской вагановской школы, на всесоюзном отборе к Первому Международному конкурсу артистов балета в Москве, который стал событием для всего мира, — рассказывает Людмила Ивановна о начале своего творческого пути. — После победы на этом конкурсе возникла возможность пригласить меня в Большой. Принцем Зигфридом в моем дебютном „Лебедином озере“ был сам Николай Фадеечев, партнер Улановой.

Трудно сравнить с чем-либо-то счастье, которое я испытала, когда после спектакля вся труппа осталась на сцене и приветствовала меня аплодисментами: я сдала экзамен на балерину, меня приняли коллеги! И еще было огромное личное счастье — брак с выдающимся танцовщиком Михаилом Лавровским. Я вошла в Большой театр и в семью, которая создавала его историю. А Галина Сергеевна, для которой творил Мишин отец, выдающийся балетмейстер Леонид Лавровский, стала моим учителем».

За тридцать лет исполнительской карьеры Людмила Семеняка завоевала признание во всем мире, как разноплановая балерина, соединившая образцовый петербургский академизм, владение разными стилями современной хореографии, выдающееся актерское мастерство.

Она исполнила все ведущие классические партии: Аврору в «Спящей красавице» и Раймонду, Одетту-Одиллию, Жизель, Сильфиду, Китри в «Дон Кихоте», Никию в «Баядерке» и другие. Семеняка — единственная балерина, танцевавшая главные роли во всех балетах Юрия Григоровича. А наряду с этим в ее репертуар входило множество постановок лучших отечественных и зарубежных балетмейстеров.

Сегодня Людмила Семеняка — мастер энциклопедической широты профессиональных умений. Она могла бы свободно подписаться под знаменитым выражением Джулии Ламберт из романа Моэма «Театр», применив его к своему виду искусства: «Чего я не знаю о танце, того и знать не нужно». Но только она никогда такое не подпишет: останавливаться на достигнутом — не в характере Семеняки. Доказательство тому — хотя бы недавние ее работы как балетмейстера-постановщика.

В Астрахани Семеняка поставила собственную версию балета «Бахчисарайский фонтан» — к 100-летию его создателя и уроженца города, хореографа Ростислава Захарова, у которого она училась на балетмейстерском факультете ГИТИСа. Она не просто сочинила танцы, стилизуя манеру Захарова, но создала новую композицию спектакля со стремительно развивающимся действием. Эпизоды польского бала, нападения татарских войск, танцы жен в гареме сменяют друг друга, запоминаясь яркими пластическими решениями.

В екатеринбургской постановке «Жизели» она выступила не только редактором классического шедевра, но и автором костюмов.

А самым впечатляющим открытием Семеняки стала ее авторская версия «Лебединого озера» в Екатеринбурге с небанальной трактовкой сюжета и новыми танцами. Действие спектакля разворачивается в замке мрачного рыцаря Ротбарта, вассала Владетельной принцессы, прибывающей к нему в гости вместе с сыном, принцем Зигфридом. Преображение замка в озеро и развитие отношений Зигфрида и Одетты представлены как история поиска духовных истин, которые герой не осознает, даже видя в упор, и может обрести, лишь пройдя психологические испытания.

В динамичное, лишенное отвлекающих подробностей действие вписались знаменитые танцы лебедей в хореографии Льва Иванова, па-де де Одиллии и Зигфрида в хореографии Мариуса Петипы и две вариации Александра Горского. Остальное Семеняка сочинила сама. Ее танцы, составленные из простых элегантных движений, отличаются музыкальностью, стройностью композиции и выразительностью комбинаций. Кульминацией спектакля стал поставленный Семенякой дуэт героев в четвертом действии, близкий по своей трагической безысходности к заключительной сцене Татьяны и Онегина. Принц готов искупить невольное предательство, но даже понимание и прощение героини уже не могут изменить роковую ситуацию.

Однако главное дело Семеняки — ее труд в качестве педагога Большого театра на протяжении последних десяти лет. Наиболее интересно это проявляется в работе со Светланой Захаровой, о которой Людмила Ивановна говорит: «Светлана подобна драгоценной скрипке Страдивари. Она наделена даром красоты, которую вносит в каждую линию и позу». Вместе с тем о каждой из своих подопечных Семеняка готова рассказывать бесконечно. Это артистки разных поколений и положения в труппе: Елена Андриенко, Анастасия Горячева, Анна Никулина, Анастасия Меськова, Евгения Образцова, Виктория Осипова, Маргарита Шрайнер.

«Молодым необходимо много внимания и участия, но при этом иногда нужно вовремя оставить их в покое, — замечает Людмила Ивановна. — Все, с кем я работаю, для меня прежде всего коллеги. И я стараюсь остаться для них коллегой, не навязывать своих знаний, а открывать новое в себе и в них. Мои ученицы — яркие самостоятельные личности, я и не ждала встреч с другими. Благодарна судьбе за то, что она свела меня с людьми, которые хорошо меня понимают».

Мнения

Юрий Григорович, б алетмейстер:

— Людмила Семеняка, балерина ленинградской школы, появилась в Москве, в Большом балете в радостную пору его истории — и появилась так естественно, что, казалось, она здесь была всегда. Так появляются на балу, предъявляя себя, свою юность и чистоту высшему обществу.

К ее появлению «на балу» было все готово — был репертуар, который она опять-таки с радостным интересом приняла и быстро освоила. Был благодарный зритель, встречавший достойные имена с бурным восторгом и быстро отозвавшийся на ее приход. Была труппа сверходаренных артистов и педагогов, у которой можно было многому научиться.

Семеняка как настоящая принцесса приняла все эти дары, но не стала капризной «принцессой на горошине». Ее вклад в искусство Большого балета несомненен — она обогатила его своей гармоничной природой, для балета созданной, своим ощущением цветущей красоты и одновременно ее хрупкости. Ей удавалось именно это сочетание. Им окрашивались в ее исполнении сказки («Спящая красавица», «Щелкунчик»), трагедии («Спартак», «Ромео и Джульетта»), романтическая драма («Жизель»), легенды («Лебединое озеро», «Легенда о любви», «Раймонда»), комедия («Любовью за любовь»), современная история («Ангара»). Повсюду она хотела быть носительницей гармонии, и ее героини стремились эту гармонию сохранить. Может быть, это и есть ее тема, с которой она прожила на сцене Большого театра и носительницей которой осталась.

Михаил Лавровский, т анцовщик Большого театра, бывший супруг Семеняки:

— Блистательная балерина, звезда, которая в 70-е затмила всех! Обладает потрясающей ленинградской школой. И фигурка замечательная — просто фарфоровая статуэтка. С изумительной техникой. Настоящая представительница русской классической школы. Помню, как они с Михаилом Барышниковым в чисто классической манере танцевали па-де-де из «Дон Кихота»: она еще ученица училища, а он уже танцовщик. Они идеально подходили друг другу по эмоции, по трактовке танца.

Впервые я ее увидел в номере «Мы», который был идеально для нее сделан Генрихом Майоровым: просто шедевр! Мы тогда смотрели концерт вместе с Юрием Владимировым, нашим великим танцовщиком, и были оба поражены. Потом Людмила долго не могла от этого номера отделаться, все ее видели только в нем. Она обижалась, но у каждого своя стезя. Принцесса Флорина в «Спящей красавице», сама Спящая красавица, когда Людочка уже до нее дозрела, — вот это ее настоящие роли.

Я сам для нее потом поставил «Рапсодию» Листа — одну из моих лучших, я считаю, вещей. Но потом мы разошлись, и ей, естественно, было не до меня.

Недавно я видел ее по телевизору. Прекрасно говорит о балете, точно чувствует. Молодец.